Новый мир. № 11, 2003

Журнал «Новый мир»

«То, что Булгаков иудаизировал Евангелие, то, что в форме романа он расправился с „Христом керигмы“, — знаменательно, но не ново. Множество авторов христианского мира уже проделали это до него. Новым явилось то, что он иудаизировал также и Сатану».

«Остается только удивляться тому, как и Булгаков и Лакшин, по всей видимости имеющие весьма отдаленные, чтобы не сказать превратные представления об иудаизме, воспроизводят целыми блоками его ключевые концепции!»

См. также: Михаил Голубков, «М. А. Булгаков» — «Литературная учеба», 2003, № 2, март — апрель.

Татьяна Бек. Чем дальше в лес, тем больше лис. Мелочи жизни, литературной и около. — «НГ Ex libris», 2003, № 27, 7 августа <http://exlibris.ng.ru>.

«Когда мне было лет десять,

папа [Александр Бек] подобрал возле углового магазина „Комсомолец“ заблудившегося Твардовского (тот шел куда глаза глядят после долгого возлияния у Светлова), взял его под руку, привел к себе домой, уложил на кушетку. Потом призвал меня в свой кабинет и с умилением говорит: „Дочка, запомни этого человека, перед тобою великий поэт…“ Я запомнила».

См. также: «„Твардовский — так себе поэт, в нем нет тайны“ — весьма глупые слова [Ахматовой], между прочим», — читаем в изданных ныне записях Георгия Свиридова («Наш современник», 2003, № 8 <http://nashsovr.aihs.net>).

Татьяна Бек. О поединках роковых и гендерных. — «НГ Ex libris», 2003, № 25, 24 июля.

«Проза Ольги Новиковой всегда ярко беллетристична, и легкомысленна, и мудра».

См. также: Ольга Тимофеева, «Чего хочет женщина» — «Время MN», 2003, 17 июля <http://www.vremyamn.ru>.

Александр Бренер, Барбара Шульц. Фашистская планета. Сборник рассказов. — «Арба». Всемирный Независимый Казах/стан/ский Журнал. 2003, 22 июля <http://www.arba.ru>.

«Это — фашистская планета. Фашистская планета. Да. Да».

Дмитрий Быков. Апология застоя. Стоит ли выходить на площадь? — «Независимая газета», 2003, № 167, 13 августа <http://www.ng.ru>.

«Я просто пытаюсь — возможно, что и в аутотерапевтических целях, — предостеречь от ужаса при слове „застой“. <…> начать наконец относиться к смене общественного климата как к явлению природы, со стоической готовностью не общественный строй менять, а душу свою спасать».

«<…> так плохо, как сейчас, в России писали только при старом Сталине, в конце 40-х — начале 50-х». А хорошо — в 70-е.

Cм. также рецензию Алексея Балакина на сборник статей Дмитрия Быкова «Блуд труда» (СПб., «Лимбус-Пресс», 2002) — «Критическая масса», 2003, № 2 <http://magazines.russ.ru/km>; «<…> именно политика — конек Быкова. Он, подобно персонажу старого анекдота, „только о ней и думает“. Пишет ли он о новых фильмах, об острове Капри, о Честертоне, Чуковском или Блоке — все равно так и норовит ввернуть то о крахе либерализма, то о победе нового консерватизма. В малых дозах это ничуть не раздражает, иногда выходит даже мило. Если же читать „Блуд труда“ подряд, то концентрация политиканства становится критической и начинает отравлять удовольствие от чтения. <…> Хоть сам Быков и аттестует себя как „сноба, гурмана, смакователя“, в это верится с трудом. Скорее его можно отнести к критикам тенденциозным, вроде Писарева или Михайловского».

См. также: Илья Кириллов, «В огороде бузина, в Крыму дядька» — «День литературы», 2003, № 7, июль <http://www.zavtra.ru>; «По-видимому, в лице Дм. Быкова мы имеем тот тип художника, который как рыба в воде чувствует себя в живописании идейной борьбы, политических и философских концепций и полемики вокруг них. Если бы он задумал написать роман из жизни идей, разумеется, найдя для этого соответствующую форму, его достижения, вероятно, были бы впечатляющими. Зачатки подобного произведения мы видим и в „Орфографии“, но, поскольку жанровый замысел у автора другой, они остаются блестящим фрагментом, в значительной степени чужеродным повествованию в целом. В послесловии к роману он признается — а читателю это становится ясным задолго до финальной части романа, — что при написании им руководило желание „возродить традиции отечественного эпоса“. Любителей иронии, уже растягивающих в улыбке губы, я разочарую. По прочтении „Орфографии“ можно с уверенностью сказать, что автор обладает „романным дыханием“, способностью выдержать длительные дистанции. Неоправданное в большинстве случаев многословие,

бесчисленные повторы преодолеваются общим течением повествования, чувством времени, чутким авторским ощущением его медлительной непрерывной работы над всем и вся. Но это, пожалуй, единственная предпосылка для создания эпического произведения, которое на самом деле требует всеобъемлющих изобразительных возможностей, чего автор лишен».

«<…> описания природы всегда играют роль своеобразной лакмусовой бумажки в отношении языка писателя. В этом смысле они Дм. Быкова скорее компрометируют».

«Если судить, согласно Пушкину, по тем законам, которые произведение над собою выстраивает, новый роман Дм. Быкова есть прикровенная неудача».

См. также: Дмитрий Бавильский, «Сумбур вместо музыки» — «Топос», 2003, 4 августа <«История для романиста — материал приятный и податливый. Потому что романист-историк знает, чем закончатся описываемые события, следовательно, какой финал будет и у его фабулы тоже. А для Быкова это очень существенно — управлять ситуацией и для этого знать развязку. Поэтому (предположим рабочую гипотезу) он не пишет романы про современность. Текущий момент слишком непредсказуем — сочиняя книгу о современности, ты рискуешь ошибиться. А кому хочется ошибаться? <…> Необходимость подстраховки выдает концептуальную неуверенность. Именно поэтому из романа где только можно убирается авторское отношение к происходящему: в „Орфографии“, перенаселенной десятками персонажей, большинство из которых имеет исторических прототипов, сложно определить, как Быков относится к тем или иным персонажам (за некоторыми, немногими, исключениями). Неуверенность Быкова зиждется на том, что все остальные (читатели, критики, „литературная общественность“) тоже ведь знают, чем закончится всё и какая в финале большой истории пребудет мораль. <…> Вот в публицистических своих выступлениях Дмитрий Быков бывает куда как более категоричен — потому что здесь он, наравне со всеми, движется в неизведанное завтра и не знает, чем сердце успокоится».

Об «Орфографии» Дмитрия Быкова см. также рецензию Владимира Шухмина — «Критическая масса», 2003, № 2 <http://magazines.russ.ru/km>; «<…> помесь „Приключений Буратино“ с „Хождением по мукам“».

См. также: Павел Басинский, «Великолепный провал» — «Литературная газета», 2003, № 25, 18–24 июня <http://www.lgz.ru>.

См. также: Никита Елисеев, «Теплый вечер холодного дня» — «Русский Журнал», 2003, 1 июля <http://www.russ.ru/krug/kniga>.

См. также: Елена Дьякова, «Люди, упраздненные, как буквы» — «Новая газета», 2003, № 37, 26 мая <http://www.novayagazeta.ru>.

См. также: Андрей Немзер, «Благие намерения» — «Время новостей», 2003, № 69, 17 апреля <http://www.vremya.ru>.

См. также: Сергей Кузнецов, «Быков slowly» — «Русский Журнал», 2003, 17 апреля <http://www.russ.ru/krug>.

См. также рецензии М. Кронгауза и М. Эдельштейна в следующем номере «Нового мира».

Дмитрий Быков. Я пришел сшить вам брюки. Ода вольности. — «Огонек», 2003, № 26, июль <http://www.ropnet.ru/ogonyok>.

«В это самое время Лимонова готовили к выходу [из тюрьмы], подбирали ему костюм, он выслушал множество советов о том, как именно гладить рубашку, а один из офицеров, выглянув в окно, ему сообщил:

— Ну и люди тебя там ждут! Один весь большой, кудлатый, в шортах и в майке с Че Геварой.

Лимонов сначала подумал, что это иностранец, но потом сообразил, что это я, и сказал: „Этот на все способен. Выпускайте быстрей“».

См. также беседу Эдуарда Лимонова с Александром Вознесенским, Олегом Головиным, Сергеем Шаргуновым в офисе НБП: «Со скепсисом к литературе» — «НГ Еx libris», 2003, № 24, 17 июля <http://exlibris.ng.ru>; «К литературным занятиям я сегодня отношусь скептически. <…> С падением господства буржуазии (а она всего-то полтора века правила) умирают и все буржуазные жанры. Так же, как был помпезный абсолютистский балет — тоже неживое искусство, или мертвая опера. А литература, роман выглядят буржуазным жанром…»