Новый мир. № 2, 2004
Шрифт:
(6) Кстати, сон. Демонстрация протеста, миллионы людей на улицах, революция, плакаты и транспаранты.
«Нет!»
«Ваше место в лучших университетах Европы и США!»
«Россия без филологов!»
(7) Тоже сон, но безрадостный, кошмар. Бегаю по коридорам «Мосфильма» и даже по кремлевским. Как сумасшедший ору: «Скажите государю, что у англичан ружья кирпичом не чистят: пусть чтобы и у нас не чистили, а то, храни бог войны, они стрелять не годятся».
«О чем? — говорят. — Не понимаем. Какой-то дурак».
«Сами дураки!» Просыпаюсь. Наверное, аллегория.
(8)
В «Бумере» менты, бандиты и трудяги дальнобойщики взаимозаменяемы и, конечно, неразделимы. Трудяги нанимают одних бандитов против других: классическое Средневековье, «Семь самураев» Куросавы. Потом подлые трудяги расправляются со своими бандитами, которые не лучше других. Милиция думает, что обманула бандюков, ан нет, в результате именно бандюки обманули милицию. Выдающееся достижение «Бумера» в том, что он показывает (именно показывает!) коллективное тело нынешних русских мужчин. Тяжелое, с мутными глазами, лениво ворочающее конечностями. Уже никаких классификаций, никаких социальных страт не признающее, истребляющее себя самого, пожирающее собственных детей.
Ходят разговоры, что монтировал фильм Сергей Сельянов (он же один из продюсеров). Возможно. По совести, это его тема, его линия. Фильм, ставший чемпионом проката, пугает вечно обеспокоенную своей благополучной судьбой интеллигенцию, которая зачем-то пишет его через запятую с «Бригадой». Но глянцевая, телевизионная «Бригада» с вечно комикующим Безруковым фальшива и ничтожна, зато противостоящий ей «Бумер» — в некотором роде великое кино. Трэш, одинаково не стесняющийся грязного среднерусского пейзажа и ядовито крашенного бетонного забора. Грамотно предъявляющий одно выразительное мужское лицо за другим.
Если в «Прогулке» Ирина Пегова без труда захватывает инициативу, манифестируя «женскую победу», то здесь ни у кого из мужчин не достает сил стать героем: пока что мужская победа невозможна. Даже заваривший кашу, вышедший сухим из воды трус и предатель вынужден бросить сверкающий «Бумер» в замерзшем русском болоте, одеться «под народ» и слиться с толпой.
Я за любые чудеса цивилизации. Пускай блестящие лимузины бороздят наши дороги и нашу грязь. Пускай будет капитализм. Но только не такою ценой. Какою? Смотрите отличное народное кино «Бумер». Впрочем, в долгосрочной перспективе я в наших мужчинах не сомневаюсь: все сделают правильно. Точнее, так: после всего, что сделали с ними (с нами), никакие ответные меры не будут избыточными.
Что касается «Трио», то к этому фильму по сценарию Александра Миндадзе я вернусь, едва в прокат выйдет еще одна его работа, «Космос как предчувствие», которую завершает все тот же Алексей Учитель. Сейчас
Трое его героев, ментов, гоняются за убийцами дальнобойщиков по нашим степным дорогам. Два мужика и одна дама, сложные взаимоотношения, треугольник. Никак не могут расцепиться. Он любит ее, она любит третьего, у которого жена, но все это выясняется в лучших традициях Миндадзе, постепенно!
Всего одна финальная реплика. Она кладет голову на плечо любимому, который одновременно старший группы. Он: «Чего ты хочешь?» В смысле индивидуального тела. В смысле: «Что ли хочешь?» Она: «Жить!» То есть в смысле коллективистской советской риторики. В смысле утопии. В смысле: «Вообще жить!»
Браво, Миндадзе! Без малого гениально! Прошкин делает эту сцену неточно, да и всю картину в целом излишне забытовляет, в меру сил психологизирует. А не надо бы, это не психологическая история.
В исходном материале заложено вот что: невозможность нашего нынешнего человека превратиться в самодеятельного героя. Эти трое — единое тело, гидра о трех головах. Едва одна голова размечталась об эмансипации, акцентировав индивидуальную телесность: «Хочешь?», как вторая выдает правдинскую передовицу: «Эх, хорошо в стране советской жить!» И все это, эпохальное, — в рамках заурядного бытового диалога! Вот это уровень. Вот это писатель.
И еще одно замечание — о поколенческой разнице. Смотрите, Миндадзе и Прошкин рассказывают немудреную историю с позиции «ментов», которым придают выразительную любящую женщину. Ровно ту же самую историю сценарист Денис Родимин и режиссер Петр Буслов рассказывают с противостоящей позиции, позиции четырех криминальных парней из «БМВ», у которых с женщинами в лучшем случае мимолетная связь, у которых впереди — поражение и смерть. Впрочем, в исходном тексте Миндадзе тоже погибали все трое. Прошкин двоих пощадил. Неубедительно, закадровым голосом.
Родимин и Буслов — совсем молодые, моложе меня, в районе тридцати. Смотрите, они же успешные, практикующие кинематографисты, но идентифицируются с коллективным телом проигравших русских мужиков и, конкретнее, с криминалом.
Подумайте обо всем этом. Помедитируйте на досуге.
(9) Специально для этого кинообозрения я подобрал в сборнике анекдотов один короткий шведский, вдобавок недурно переведенный.
— Когда я машу рукой, это значит, что вы, Карлсон, должны подойти ко мне!
— Понятно, господин директор. А когда я качаю головой, это значит, что я не подойду.
Здесь хорошо все, вплоть до запятой, до секунды. Гениальна хитроумная пауза протагониста, его сбивающее с толку «понятно, господин директор», после чего следует разящий ответный удар. Гениальна организация всего временнбого отрезка, дезориентирующего поначалу, а в конце возвращающего достоинство и персонажу, и нам, «зрителям».
Кино сжигает наше внутреннее время подобно этому анекдоту. Кино берет в оборот наше биологическое и наше социальное тело, подобно тому как делает это отличный шведский анекдот.