Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть первая
Шрифт:
— Может, они и не были близкими друзьями. Может, у них были скорее рабочие отношения. И все же родители никогда не отправили бы меня к человеку, которому бы не доверяли.
— Володя хотел как лучше для тебя. И он верил, наверное, что Ленц исполнит свое обещание. Но это была не дружеская услуга! Он выторговал у него это. И немалой ценой!
— Роберт исполнил все, что обещал, и сделал намного больше.
— Я знаю, — она вздохнула. — Наблюдая за этим, я пыталась убедить себя, что он хочет искупить так свою вину, может быть даже привязался к тебе. Но сейчас, узнав правду об участи Володи, я почувствовала, как у меня открылись глаза. У этого человека нет ни
— Клаудия, — едва сдерживая раздражение, остановил ее я. — Прости, но все, что ты до сих пор сказала, звучит как истерика. В полицейской академии меня научили доверять лишь фактам, доказательствам…
— Тогда слушай, — вместе со вздохом на лицо Клаудии вернулось спокойствие.
Поднявшись со своего йогического коврика, она подошла к окну.
— Я впервые познакомилась с ним в 64-ом. Мне тогда было двадцать. Я работала секретаршей в валашской администрации в Олтенице. За продпаек и койко-место в общежитии. Каждую зиму болела: воспалением легких, ревматизмом. Не знала, доживу ли до следующей. Соседки меня называли «чахнущей фиалкой». Их раздражал мой кашель по ночам. Одна почти в открытую интересовалась, когда я уже сдохну. А я ей даже ничего не отвечала. Забитая серая мышка.
Взглянув на Клаудию с ее роскошными волосами и прямой осанкой, я с трудом смог представить себе ее в роли «чахнущей фиалки».
— Тогда мой знакомый познакомил меня с человеком из центра Хаберна. Сказал, что тот заплатит деньги за сбор информации — столько, что мне хватит и на нормальное питание, и на лечение. Человека звали Дэвид. Он предложил не так уж много, но тогда для меня то были большие деньги. И я начала доставать для него данные, которые проходили через меня по работе. Его интересовала статистика, все эти скучнейшие цифры, на которые я никогда не обращала внимания: об инфраструктуре, здравоохранении, снабжении продовольствием, о Силах самообороны. Мне было все равно, зачем ему это. Однажды я спросила об этом Дэвида и он туманно сказал, что есть некие агентства, которые проводят какие-то исследования и им нужны эти данные. Такой ответ меня удовлетворил. Когда я доказала свою полезность, Дэвид свел меня напрямую со своим начальником, сказал, что мы с ним будем общаться раз в неделю по видеосвязи и что он поможет мне «подняться». Этим начальником был Ленц. Я тогда думала, что он работает в какой-то частной корпорации: такой гладко выбритый, интеллигентный молодой мужчина в хорошем костюме. Он сразу очаровал меня. Так все и началось.
Собеседница остановила на мне долгий взгляд, и произнесла:
— Я была его агентом больше пятнадцати лет, Димитрис. Не говори мне, пожалуйста, что я не знаю этого человека.
— Я знаю, чем на самом деле занимается Роберт, — сдержанно ответил я. — Он сам рассказал мне, что работает в спецслужбах. Однако это еще не делает его злодеем, каким ты его описала.
— Это он познакомил нас с Володей, — продолжила Клаудия. — Ленц сказал, что есть человек в руководстве Генераторного, который его заинтересовал. Попросил познакомиться с ним, втереться в доверие и разузнать побольше.
Очевидно, итальянке было тяжело говорить об этом мне. Она продолжала свой рассказ, глядя в какую-то точку на полу.
— Это было в 70-ом. К тому времени я уже давно работала на него. Он помог мне немного заработать, подлечиться, увидеть мир. Я была предана ему, как собачонка. Конечно же, я согласилась. Он устроил все так, что мы с Володей несколько раз вместе попадали в дипломатические делегации,
Повернувшись наконец ко мне, Клаудия тяжело вздохнула и виновато закусила губу.
— Я не буду врать насчет себя. Мыслящая половина моего мозга не хотела этого: врываться в Володину жизнь, разрушать его семейное счастье, да еще и из-за подстрекательств человека, испытывающего к Володе циничный материальный интерес. Но эгоистичная, животная моя половина страстно желала обратного: быть рядом с ним как можно дольше, по любым причинам, из любых побуждений.
Она вновь повернулась к окну, из которого проникали в комнату приглушенные пленкой и серым смогом Нового Бомбея лучики света. На долю секунды ее лицо озарила ностальгическая улыбка.
— То было светлое время. Время возрождения. Оправившись от Темных времен, люди с надеждой смотрели в будущее. Володя фонтанировал идеями, он был полностью захвачен своими планами, тем, что он строил. Катерина сутками пропадала в своем центре Хаберна, жила совсем другой жизнью. Он почти не видел ее из-за командировок, а когда видел — не мог поговорить о том, что на самом деле наполняло его душу. А я была рядом. Я искренне разделяла его идеи, я слушала его с замиранием сердца, с восхищением. Он думал, что дело в его словах. Не понимал, что дело было в нем самом. Мы все сильнее сближались. Как друзья, вначале. Так у нас с ним все и началось.
Сделав паузу и повернувшись ко мне, Клаудия продолжила:
— Ленц получил то, что хотел. Я снабжала его нужной информацией. Помогла ему нащупать нужные ниточки. Сделала так, чтобы он смог еще больше сблизиться с Володей, найти к нему подход. Иногда мне бывало из-за этого стыдно. Но я пыталась убедить себя, что не делаю ничего плохого. Володя в те годы искренне разделял идеи Содружества. Он с радостью сотрудничал с Ленцом, они так мило беседовали, будто они и впрямь хорошие друзья. Ленц был мягче масла…. до того момента, когда появилась идея создания Альянса.
Клаудия с интересом посмотрела на меня.
— Тебе не приходилось видеть этой метаморфозы? Когда его напускная доброта вдруг исчезает и на месте мягкой шерсти вдруг прорывается что-то стальное, чешуйчатое?
Мой взгляд был красноречивее ответа.
— Я впервые столкнулась с этим еще тогда, когда поняла, что люблю Володю и захотела «выйти из игры». Его улыбка вдруг исчезла, и он популярно объяснил мне, что тогда будет: правда о наших отношениях выплывет наружу, разрушив Володину судьбу, а сам Володя узнает о том, как и почему я с ним познакомилась. Одна мысль об этом повергала меня в ужас.
— Правда-таки выплыла, — поморщился я, вспомнив слухи, бродившие даже по моей школе.
— Да, но не из-за меня. Володя расхотел сотрудничать с Ленцом, когда тот начал требовать от него передавать секретную информацию, касающуюся проектов Альянса. Тогда Ленц решил его шантажировать. Пригрозил, что Катерина узнает всю правду о нас, получит видеозаписи. А ведь Володя так любил твою мать. Он слишком боялся ее потерять! А Ленц, кроме кнута, припрятал еще и пряник. Пообещал Володе, что, если тот будет послушным, ты, Димитрис, сможешь стать резидентом Содружества, поступить в университет в Сиднее, воплотить свои мечты…