Новый мир. Книга 4: Правда
Шрифт:
На экране промелькнуло лица Поля, а затем его коллег, который являлись ко мне в 89-ом.
— Контракт, который я подписал, не имея выбора, делал меня на пять лет собственностью ЧВК, о которой кто-то из вас вряд ли слышал, созданной по законам республики Силенд, о которой вы тоже вряд ли слышали. Я очутился в месте под названием Грей-Айленд, лагере подготовки рекрутов для формирования под названием «Железный Легион». Это был филиал ада на Земле. Место, где людей превращают в бездумные машины для убийства. Нечеловеческая жестокость, с которой там обращались с рекрутами, не поддается описанию.
На экране появилось лицо Брауна.
— Этого человека зовут Говард
Таймер показывал: 08:56.
— Думаете, этот эксперимент — безумная идея Брауна и Чхона? Тогда посмотрите сюда. Если вы не узнали этого человека, то я представляю его — это Самюэль Окифора, руководитель Сил специальных операций, один из высших офицеров миротворческих сил. Мало кто из вас знает, что он курировал не только любимый всеми «белый», но и «черный» спецназ. Окифора выступал как заказчик в отношениях с ЧВК, которые выращивали для него армии суперсолдат — пушечного мяса, за которое ему не надо будет отчитываться, которое годится для любых операций, в том числе и тех, которые ни за что нельзя записывать в боевые хроники миротворцев.
На экране все это время отображалось лицо Окифоры.
— Пройдя через горнило Грей-Айленд, я превратился в послушную и эффективную машину для убийства. Моя воля была сломлена. Я почти не осознавал себя как личность. Первое место, куда меня направили — Африка. Целью операции было противодействие боевикам из так называемой «Фракции африканских рабочих», спонсируемой, как считается, Евразийским Союзом. Не знаю, кто был реальным заказчиком операции — Консорциум, чьи предприятия страдали от диверсий ФАР, или правительство, желающее ослабить влияние евразийцев на континенте. Но я знаю одно: операция проводилась с невиданной жестокостью. Я был свидетелем и участником многочисленных пыток и убийств, которые были санкционированы командованием. А многочисленные эксцессы исполнителей, усугубленные серьезными психическими отклонениями, связанными с «Валькирией», стали причиной еще большего количества смертей.
На экране появилось лицо Локи. Таймер показывал: 07:11.
— Командир моего отделения, Девяносто Пятый, позывной — Локи, сержант Легиона, был явным психопатом, получающим удовольствие от страданий и убийств. По его приказанию я принял в себя дозу «Валькирии», многократно превышающую стандартную, и стал соучастником зверского убийства местного проевразийского активиста по имени Джереми Н’до, а также всей его семьи — жены, 10-летнего сына и двух дочерей, 16-летней и 5-летней. Евразийцы сразу обвинили в этом бесчеловечном убийстве Консорциум и Содружество. Но в СМИ, конечно, это отрицалось.
Я ощутил, как при виде лиц убитых, вытянутых из глубин моей памяти на
— Когда я был в Африке, моя старая знакомая Рина Кейдж, бывшая полицейская, случайно встретила меня. Ее поразило, в каком состоянии я находился. Хотя я предупредил ее об опасности, но она начала наводить справки у начальства «Глобал Секьюрити», где она работала. Пыталась вызволить меня. Я умолял Чхона не трогать ее. Но пару дней спустя она попала в засаду, якобы устроенную боевиками ФАР, после которой очутилась в госпитале в тяжелом состоянии без глаза и ноги. Я узнал о ее судьбе много лет спустя.
Таймер продолжал вести отсчет, возвещая, что осталось 06:12.
— Мне казалось, что ничего хуже быть уже не может. Но, оказалось, что я ошибался. Чхон приготовил для меня нечто особенное. В преддверии войны меня уволили задним числом из ЧВК и отправили со специальной миссией в Центральную Европу, в составе группы, которой руководил тот самый Локи. Наша задача была проста — под видом карательного отряда Евразийского Союза мы должны были жестоко терроризировать нейтральные поселения. Затем террор освещался в СМИ, чтобы настроить местное население против евразийцев. Вместе с группами местных наемников и бандитов мы совершили четыре кровавых рейда, в результате которых погибли больше 60 человек, прежде чем отряд реальных евразийцев настиг нас.
Таймер показывал 05:00.
— Мне посчастливилось встретить девушку, которую я когда-то знал. Ее звали Маричка. Она была маминой воспитанницей в центре Хаберна. Она помогла мне на краткий миг снова ощутить себя человеком. Но я не мог жить без «Валькирии». Кроме того, началась война, а я на тот момент все еще верил, что Евразийский Союз — это большее зло, нежели то, которому служу я. И я вернулся назад в Легион. И там я провел всю войну.
На экране появились кадры из Северной Америки.
— История умалчивает, что отряд Сил специальных операций, единственным живым участником которого является знаменитый Фрэнк Джакоби, провел легендарную операцию «Скайшредер» не без помощи бойцов ЧВК. Я был одним из них. И, вероятно, последним, кто все еще жив. Я провел больше недели среди льдов в Кордильерах, наблюдая за исследовательским центром евразийцев. А затем участвовал в штурме. Я не знаю, правдой ли были россказни о проекте «Скай», был ли этот проект вообще. Но я точно знаю, что мы убили абсолютно весь гражданский персонал этой исследовательской станции — просто перестреляли, не задавая никаких вопросов, всех, за исключением Пака Луньчжоу, руководителя проекта, которого мы захватили и вывезли оттуда живым. Я не знаю точно, где он сейчас. Но до меня дошли слухи из надежных источников, что он все еще жив, и работает теперь в Содружестве где-то в тайных лабораториях. Проект «Скай», если он действительно существовал — слишком мощное оружие, чтобы просто уничтожить все данные о нем и навсегда забыть. Евразийцам больше не удастся реализовать его, ведь они больше не имеют доступа к орбите. Но ведь есть и те, кто такой доступ имеют.
Даже в полумраке я ощутил приглушенный шепот, пронесшийся по залу.
— Я мог бы обо многом рассказать. Например, о том, что на евразийской базе Обок в заливе Таджура 16-го июля 2092-го не было бы никакого восстания военнопленных, если бы не диверсионная операция, проведенная отрядом Легиона, в которой участвовал я лично, нужная, чтобы оправдать последовавший затем кровавый штурм базы. Но у нас мало времени. Так что я лучше перейду к главному — к тому, как эта война окончилась.
На циферблате было 03:05. Этого должно было хватить.