Новый Раскольников

Панкин Борис Александрович

«хватишься но будет как всегда…»

хватишься но будет как всегда злое небо тёмная вода перепады хриплые свирели слушай астматические трели в колком хрусте утреннего льда хватишься а поздно — пустота морок наваждение и только воздух непрозрачен что слюда солнце — равнодушная звезда не зовёт как видишь никуда всё без толку

«я не помню, кто из вас мне это сказал…»

я

не помню, кто из вас мне это сказал. да и не важно, собственно, кто из вас. дорога всегда ведёт на курский вокзал, танцует похмельный вальс. я туда не еду, туда, где живёт она. где цветёт жасмин, безумствуют соловьи. выпей, Венечка, выпей его до дна — все свои. что с того, что небо — осколок льда. не стяжать тебе ни почестей, ни наград. тяжела вода. и ангелы навсегда вот-вот отлетят.

«хочешь идти налево — иди налево…»

хочешь идти налево — иди налево. что тебя держит? снежная королева? — девочка кайя, что пришла так некстати в белом халате. хочешь идти направо — иди направо. что тебе в смерти эти барьеры, право? в сердце застрянет неба тугой осколок, путь будет долог. хочешь идти к вокзалу — иди к вокзалу. как там у классика? — «музыка нас связала». как повязала, так и развяжет, хули. — вернее пули.

«вчера хотелось убить, сегодня — обнять и плакать…»

вчера хотелось убить, сегодня — обнять и плакать. бедная, бедная, бедная, бедная ты. как такое любить, когда тотальная слякоть — никакой красоты. как такое держать в опустевших ладонях. как такое прижать к остывшей груди. влажный кленовый лист ложится на подоконник и дальше летит. вот и лети. небо твоё бездонно и беспросветно — нет ни планет, ни звёзд. я остаюсь. видишь — машу с балкона. холоден и тверёз.

«это не моё дело не твоё дело…»

это не моё дело не твоё дело птичка вылетела (этого ты хотела?) как удержать пичугу в своих ладонях если всё тонет как рассказать тебе если в гортани рыбы в лёгких вода в небе огонь и гибель сколько ты значишь особенно в те минуты когда не достать до грунта когда наступает время в котором после в котором из признаков жизни работа мозга пульсация мысли в анаэробном теле — всё в самом деле не на экране не в детективной книжке с нами всплесни руками скажи так вышло выпорхни вольной птицей лети покуда нет больше чуда

«он обернётся, она растает…»

он обернётся, она растает, вернётся обратно в ад. от дуновения ветра ставни, вкрадчивые,

скрипят в такт половицам. лицо в оконной раме — почти портрет. что тебе снится, когда с балкона льётся нездешний свет. что тебе мнится, когда ты видишь тень её на стене. скоро уже в этот сумрак выйдешь, свидишься скоро с ней.

«мимо лето идёт, мимо осень идёт, потом…»

…мимо лето идёт, мимо осень идёт, потом будет суп с котом, зима упадёт пластом, на поля упадёт, на дома упадёт, на всё, что любил Басё. что любил Бусон, воспевал Сайгё, обонял Инин. будет белый холст — никаких высот, никаких низин. всё исчезнет — небо, воздух, вода, земля. вот тогда бери и придумывай мир с нуля.

«пространство вскрыто лезвием ножа…»

пространство вскрыто лезвием ножа ты так была при жизни хороша и потому судьба твоя понятна хотя — досадно навряд ли я приду к тебе потом покойся с миром под своим крестом дискретный дождь сопревшая листва венки трава гранитный ангел плачет на ветру ограда покосилась (не к добру) дала усадку свежая могила вот — всё что было навряд ли ты останешься со мной когда я повернусь к тебе спиной и прочь уйду — не жди меня обратно была и ладно пространство вскрыто лезвием ножа точнее луч бежит листвой шурша сомкнутся тучи — снова станет хмуро прощай скульптура

«иногда мне кажется это ты…»

иногда мне кажется это ты меня окликаешь из пустоты зовёшь меня будто издалека из лёгкого облака говоришь мне что-то — не разберу обернёшься — вроде бы никого только солнце щурится только вдруг шелест над головой и тогда я думаю — это бред померещилось думаю ерунда я же помню тебя в этой жизни нет не было никогда я же знаю блазнится вот и всё фокусы акустики в тишине ветер вдоль аллеи листву несёт облако бликует в окне

«ну и перестанет биться…»

…ну и перестанет биться ну и хорошо пусть ей что-нибудь приснится например мешок чорный пластиковый плотный хладный труп внутри рядом с йолкой новогодней ну-ка посмотри принимай дары зазноба всё теперь твоё вот она любовь до гроба на! бери её

«Стой у Петровско-Разумовской…»