Новый учитель
Шрифт:
– Он оставляет книги?
– Да, библиотеке. А они точно нужны или очередная порция макулатуры?
– Нет, книги и правда редкие, нужно будет забрать, - заявил Весницкий.
– В любом случае, я поговорю с Глебом Максимовичем перед отъездом.
– Вот и славно, решите этот вопрос самостоятельно, - сказала Кулакова и, распрощавшись с историком, ушла.
Весницкий вернулся к своим кольям, выбрал самый острый и продолжил его затачивать. Как он и ожидал, Глеб уезжает. Времени у Весницкого меньше, чем он думал. Звук ударов топора доносился
...
– Привет Глеб.
– Павел Андреевич? Я вас со дня похорон не видел.
– Близкими друзьями нас не назовешь.
– Простите, что не навещал. Вы позвонили по телефону, который я вам дал?
– Нет, Глеб, не позвонил. Когда приключилась бед,а все сам понял. Ты прости, это помутнение какое-то было.
– Вы точно сейчас чувствуете себя хорошо?
– Точно-точно. Говорю же, помутнение. Начитался журналов, которые ты мне дал. Я человек впечатлительный, всякая ерунда в голову лезла. В общем, теперь не хочу это обсуждать. Да и не о себе поговорить пришёл. Слышал, ты уезжаешь?
– Да, собираюсь?
– А когда?
– Сегодня-завтра планировал.
– А можешь подождать числа до второго-третьего?
– В принципе могу. А вам зачем?
– Да по поводу твоих книг. Директриса-то наша ко мне приходила, просила пока она тебе замену не подыщет временно занять прежнюю должность, ну я и согласился. И про книги рассказала, которые ты решил школе подарить. Я ребят собирался взять да их перенести, но лучше при тебе это сделать, чтобы ничего не потерялось, и можно было составить хоть какой-то список.
– Если это так необходимо, я задержусь.
– Вот спасибо. Тогда до встречи.
– До свидания, Павел Андреевич.
...
Весницкий закончил точить мясницкий нож, слегка прикоснулся к лезвию, боли не почувствовал, но из разреза заструилась тоненькая капелька крови. Он облизал палец, удовлетворенно хмыкнул, завернул нож в газеты.
Он вышел на улицу и направился по просёлочной грунтовой дороге, ведущей к лесу. Молодежь любила отдыхать в этих местах на каникулах. Чем тут занимались, догадаться было не сложно, глядя на кострища, валявшиеся у опушки битые бутылки и использованные презервативы. Подходить близко к лесу Весницкий не стал, остановился у кизилового дерева, под которым рос мелкий кустарник. Там он и спрятал сверток. Чтобы не забыть место, ухватил широкий плоский камень и установил рядом с кустом. Дело сделано, оставалось дождаться завтрашнего дня.
...
Глеб оставил себе только самые дорогие вещи - альбом с фотографиями, томик стихов Некрасова и "Происхождение крепостного права..." Ключевского. Помимо этого он забрал одежду и обувь, уместившиеся в двух небольших коробках, матрац и подушку. Разобравшись с книгами, он уложил свои пожитки в "Москвич" и собирался уже уезжать, когда Весницкий, дававший указания ребятам, вернулся к воротам его дома.
– Погоди, Глеб Максимыч!
– крикнул Весницкий.
– Вылезай из машины. В самом деле, уезжаешь,
– Извините, но мне ехать надо.
– Не по-людски это, Глеб. Как будто от нас убегаешь. С Митькой Астаховым не попрощался, меня обижаешь. Не дело это. Не заставляй тебя упрашивать.
– Если я выпью, ехать сегодня нельзя будет.
– Так у меня переночуешь.
– Я уже хозяйке пообещал, что сегодня буду.
– Какой ещё хозяйке?
– У которой квартиру снимать собираюсь.
Весницкий цокнул и махнул рукой в сторону.
– Да ничего с твоей хозяйкой не станется, пойдём.
Глеб вздохнул.
– Ну ладно, только по рюмочке.
– А я большего и не прошу.
...
– Я на секунду!
– крикнул Весницкий порядком охмелевшему Глебу. Павел Андреевич выскочил на двор, достал из хлева заранее заготовленное зерно, спрятал у себя в кармане, после выглянул за калитку - вокруг никого. Набрав полные легкие воздуха, Весницкий шумно выдохнул. Он старался пить меньше Глеба, но все равно набрался лишнего. Нужно поскорее прийти в порядок, избавиться от предательского головокружения и довершить задуманное.
Весницкий вернулся в кухню.
– Ну, давай, Глеб, по последней, за Аню, да поведу тебя, покажу её любимое место в деревне.
– Павел Андреевич, я лучше пойду, - воспротивился Глеб.
– Хватит, никаких глупостей, - Весницкий налил две рюмки, одну опрокинул сам, другую на силу заставил опрокинуть Глеба, схватил его под руку и буквально выволок на двор. Он вёл его прямо к лесу, к тому самому кустарнику, где был спрятан нож. Делать это у себя дома Весницкий не хотел, да и крики могли у слышать, а вот в паре километров от деревни он спокойно успеет кончить Глеба.
Когда впереди показался кизил, Весницкий переменился в лице, враждебно посмотрел на Глеба.
– Скажи, до Ани сколько у тебя было?
– Я не понимаю, - удивился Глеб резкому повороту разговора.
– Сколько ещё молодых было до Ани.
– Что за грязные намёки!
– возмутился Свиридов.
– Ты не так меня понял. Я спрашиваю, скольких ты до Ани свёл со свету? Живешь-то ты куда дольше людей, за свой век многих успел погубить.
– Вы опять за своё?!
– Глеб попытался вырвать руку, но Весницкий подобно псу вцепился в его локоть.
– Мы здесь вдвоём, Глеб, не к чему отпираться и дальше. Их ты обманул - Митьку, директоршу, Аню. Но меня и Игната не сумел, мы-то тебя сразу на чистую воду вывели.
Кизил был всё ближе.
– Убил его, потому что он тебя признал, так? Не ожидал встретить кого-то, кто знал тебя молодым?
– Пусти меня, старый дурак, - брыкался Глеб.
– Ты совсем из ума выжил.
– Не смей отпираться, нежить. Я вижу, вижу твоё настоящее лицо. Мертвые, вы искусно притворяетесь живыми, но не всё удается. И если кто-то разглядит ваше истинное лицо, вам не скрыться от этого человека. И много вас бродит по свету?