Нож сновидений

Джордан Роберт

– Ну, а если наши разведчики найдут эту армию, – невозмутимо возразил Ранд, – разве можно быть уверенными, что их не заметят? – Нандера презрительно фыркнула. – Ведь не только у вас есть глаза, – обратился Ранд к ней. – И если они решат, что мы собираемся напасть на них или планируем похитить эту женщину, все рухнет. – Возможно, именно поэтому они хранили ее истинный статус в тайне. Наследница Империи куда более соблазнительная цель для похитителей, чем просто знатная дворянка. – Так что продолжайте наблюдать за округой, чтобы удостовериться, что они не застанут нас врасплох. Если все пойдет не по плану, Башир, ты знаешь, что делать. И даже если у нее и есть армия, то у меня тоже. И совсем не маленькая.

На это Башир согласно кивнул.

Кроме салдэйцев и Дев, на вершине холма находилось несколько Аша’манов, Айз Седай и Стражей. Вместе

их набралось двадцать пять человек, что можно приравнять к небольшой армии. Как ни странно, они мило общались друг с другом, напряжения практически не чувствовалось. Ну, разве что, Тувин, невысокая меднокожая Красная, хмуро взирала на Логайна, в то время как Габрелле, смуглая Коричневая с бархатными зелеными глазами, очень мило болтала с ним и даже кокетничала. Возможно, именно это и было причиной угрюмой мины Тувин, хотя скорее это было неодобрение, чем ревность. Адриэлле и Курин обнимали друг друга за талию, несмотря на то, что она была выше доманийца-Аша’мана, и красива, в то время как он ничем особенно не выделялся, и его виски уже посеребрила седина. И, между прочим, он связал узами Серую сестру вопреки ее желанию. Белдейн была так молода для шали, что казалась обычной салдэйской девушкой с немного раскосыми карими глазами; время от времени она касалась Манфора рукой, и он встречал эти прикосновения улыбкой. То, что она связала его узами, поразило всех, однако, по всей видимости, светловолосый мужчина был вовсе не против. Ранда же никто не спросил, перед тем как связать узами.

Самой странной парой была Дженаре, светлокожая и крепкая женщина в сером платье для верховой езды с красной вышивкой по подолу, и Каджима, ничем не приметный тип средних лет, напоминавший чем-то писаря, волосы у него были заплетены в косы, как у Наришмы, и украшены серебряными колокольчиками. Айз Седай засмеялась над тем, что говорил ей Каджима, и ответила что-то, от чего в свою очередь рассмеялся он. Красная перешучивается с мужчиной, умеющим направлять! Возможно, Таиму все-таки удалось кое-что изменить, и не важно, что он ставил своей целью. А быть может, Ранд ал’Тор живет мечтами. Айз Седай славятся своим умением скрытничать и притворяться. Но неужели Красная притворяется так мастерски?

Однако не все сегодня пребывали в благодушном настроении. Глаза Аяко, устремленные на Ранда, были почти черными, однако, если учесть то, что случалось со Стражем, когда погибала его Айз Седай, у маленькой смуглой Белой были все основания беспокоиться за Сандомера. Узы Аша’мана немного отличались от уз Стража, однако в целом были идентичны, и никто не мог точно сказать, как смерть Аша’мана отразится на женщине, связанной с ним узами. Элза тоже хмуро взирала на Ранда, положив руку на плечо своего высокого худого Стража Ферила, будто на ошейник сторожевого пса, готовая в любую секунду спустить его с поводка. Нет, не на Ранда, конечно, но он очень беспокоился того, в ком она найдет угрозу для Возрожденного Дракона. Он дал ей ряд указаний по этому поводу, и клятва должна принудить ее их выполнить. И все же, Айз Седай везде находят лазейки.

Мериса что-то настойчиво втолковывала Наришме, а чуть поодаль верхом на конях сидели два других ее Стража. Судя по жестам, которыми суровая женщина сопровождала свои слова, склонившись, чтобы не кричать, поближе к мужчине, было очевидно, что она дает ему последние наставления. Ранду это было не очень по душе, однако ничего не поделаешь. Мериса не давала ему никаких клятв и не станет слушать его, если дело касается ее Стража. Да и в остальном тоже.

Кадсуане тоже смотрела на Ранда. Они с Найнив надели на себя все свои драгоценные тер’ангриалы. Сегодня Найнив как никогда удавалось сохранять ледяное спокойствие Айз Седай. Она очень преуспела в этом с тех пор, как отправила Лана туда, куда она его отправила. Конечно же, ее толстую бурую лошадку и гнедую кобылу Кадсуане разделяла половина вершины холма. Найнив ни за что в этом не сознается, но все же Кадсуане внушала ей некоторый ужас.

Логайн подъехал и занял место между Рандом и Баширом, его вороной гарцевал. Окрас его жеребца удивительно совпадал с цветом камзола и плаща.

– Солнце уже почти в зените, – заметил он. – Пришло время ехать?

В его словах был лишь легкий намек на вопрос. Он терпеть не мог, когда ему приказывают. Дожидаться ответа он не стал.

– Сандомер! – громко окликнул он. – Наришма!

Мериса придержала Наришму за рукав, не дав ему сразу броситься на зов, и

закончила свои наставления. Это заставило Логайна нахмуриться. Загорелый Наришма, чьи темные волосы были заплетены в косы, заканчивающиеся колокольчиками, на вид казался моложе Ранда, хотя на самом деле был на несколько лет старше. Сидя верхом на своем мышастом коне прямо, словно клинок, он кивнул Логайну, как равному, заработав еще один мрачный взгляд. Сандомер шепнул что-то Аяко, прежде чем запрыгнуть на своего чубарого, а она дотронулась до его бедра, после того как он уже оказался в седле. На фоне него, – морщинистого, с редеющими волосами и намасленной бородкой клинышком, тронутой сединой, – Айз Седай казалась не лишенной возраста женщиной, а совсем юной девушкой. Теперь к его высокому черному воротнику помимо серебряного меча был прикреплен значок с изображением красно-золотого дракона. У каждого Аша’мана, находившегося сейчас на холме, был такой значок, даже у Манфора, несмотря на то, что он был повышен до Посвященного совсем недавно. Он был одним из первых, кто пришел в Черную Башню, еще до того, как она стала Черной Башней. Большинство из тех, кто пришел вместе с ним, уже погибли. Даже Логайн признавал, что Манфор заслужил это звание.

Логайну хватило здравого смысла не звать Кадсуане или Найнив, однако они сами подъехали поближе и присоединились к Ранду, заняв позиции по обе стороны от него. Каждая из них бросила на него короткий взгляд; их лица были столь безмятежны, что можно подумать, – эта парочка ни о чем не беспокоится. Взгляды женщин встретились, и Найнив поспешно отвела глаза. Кадсуане негромко фыркнула. Мин тоже оказалась рядом. Она как раз и была той «женщиной, чтобы уравновесить силы». Мужчина не должен давать обещания в постели. Ранд открыл было рот, и она выгнула бровь и вперила в него взор. Узы наполнились чем-то… чем-то очень опасным.

– Как только мы окажемся там, держись позади меня, – наказал он ей. На самом деле, он собирался сказать нечто совсем другое.

Что-то очень опасное сменилось тем, что он счел любовью. По узам распространялось какое-то странное веселье.

– Хорошо, если только сочту нужным, ты, шерстеголовый пастух овец, – заявила она немного резковато, как будто бы узы не донесут до него ее истинных чувств. Пойди ее разбери.

– Раз уж мы решили совершить эту глупость, так давайте покончим с этим поскорее, – твердо сказала Кадсуане и направила своего гнедого вниз по склону.

Не успели они далеко отъехать от холма, как вдоль змеящейся через лес грунтовой дороги, утрамбованной за долгие годы использования и немного размытой ночным дождем, стали появляться фермы. Из труб, возвышавшихся над соломенными крышами, вился дымок, – скоро настанет время обеда. Девушки и женщины вытащили свои прялки на улицу и теперь сидели и пряли на солнышке. Мужчины в грубых одеждах расхаживали по полям, обнесенным каменными стенами, и проверяли, как злаки дают ростки, а мальчишки выпалывали сорняки. На пастбищах паслись бело-коричневые коровы и чернохвостые овцы, а за ними присматривали парнишки с луками или пращами. В этих лесах водятся волки, леопарды и прочие хищники, которые всегда не прочь утащить коровку или овечку. Некоторые жители, прикрывая от солнца глаза рукой, разглядывали незнакомцев. Видимо, все они задавались одним вопросом: что за разряженная кавалькада направляется в особняк леди Дейрдру? Кончено, это могло быть единственной причиной, потому как помимо усадьбы здесь не было ничего, что могло заинтересовать столь важных господ. Фермеры не казались испуганным или взволнованными, они мирно продолжали заниматься своими обычными делами. Слухи об армии, расположившейся неподалеку, наверняка переполошили бы их, тем более что такие слухи распространяются, словно пожар. Странно. Шончан не были знакомы с плетением Перемещения и не могли появляться неожиданно, опережая молву. Очень странно.

Ранд почувствовал, как Логайн и другие двое мужчин схватили саидин, который тотчас наполнил их Силой. Логайн удерживал почти предельное для себя количество, Наришма и Сандомер несколько меньше. Эти двое были, пожалуй, самыми сильными из Аша’манов, и оба побывали у Колодцев Дюмай. Логайн проявил себя в других местах и в других битвах. Если все мероприятие окажется ловушкой, то они будут готовы дать отпор, и противник не узнает об этом, пока не будет уже слишком поздно. Ранд не стал обращаться к Источнику. Он буквально ощущал, как Льюс Тэрин затаился у него в голове. Сейчас не тот момент, когда можно позволить безумцу перехватить Силу.