НП-2 (2007 г.)

Гурин Максим Юрьевич

Ну и вдобавок изучающим каббалу по Микаэлю Лайтману (смешной псевдоним, право слово J) известно, что 1995 год – год особый, ибо это год осознания Мессии себя самого в оном качестве. Но и об этом я тогда конечно не знал.

У меня долго хранилось её фото, сделанное 8-го апреля 1995-го года (кстати сказать, в день рождения Будды J), когда в своём первом романе «Псевдо» я написал, собственно говоря, вот это: А когда взрыв закончился, на месте эпицентра осталась стоять девушка дивной ослепительной красоты. Милая, пригожая, нежная, тихой такой красоты, умной красоты такой. Просто посмотришь так на умницу эту – и даже о ебле думать как-то неловко, а просто хочется всю жизнь

провести возле волшебницы сей, или жизнь эту самую ради неё немедля отдать. Одним словом, киса!..

Таким вот неожиданным поворотом закончилась эта странная ночь. И только мне известен сокровенный смысл сего явленья: сегодняшней ночью, 8-го апреля 1995-го года в мир явилась Женщина-для-Максима Скворцова! Имя её покрыто до поры мраком, но настанет великий день, и мы встретимся с ней! Она станет моей Женой, и всё кроме неё потеряет смысл! Да будет так! – апостол Максим сказал, и так оно всё и будет, потому что не какой-нибудь хрен об этом сказал, а я, апостол Максим!

Пришла, пришла моя Женщина в мир! Пришла моя девочка! Любимая! Осанна!

На этом фото она была потрясающе красивая, улыбающаяся и, как в прямом, так и в переносном смысле, буквально вся залитая Солнцем.

И вот, такой же заветный мешочек мне протянула Ларисса. Второй. Раз. В жизни.

Я запустил туда руку. И она запустила тоже. После. «Энергия. Мощнейшая энергия Солнца! Удача во всём!» – сказали мне. «То, что с тобой сейчас происходит, похоже на прыжок в пропасть с закрытыми глазами» – сказали ей…

Где-то во времени, где-то возле этого эпизода, мы сидели с Лариссой в одном замечательном сквере рядом с её работой. В какой-то момент она просто взяла и надела мне на большой палец какое-то колечко, как у себя. Знаете, есть такие. «Спаси и сохрани» там написано. Я не помню, на какую руку, хоть и носил его, не снимая, долее месяца. Я не помню, что она перед этим сказала. Просто случилось так, что вдруг как-то так раз, и это кольцо оказалось у меня на руке, не помню, на какой, ей-богу, но на большом пальце. Как, собственно, и у неё. Кольцо, обручившее нас с Да, я к тому времени уже не носил. Я снял его после того, как Ларисса первый раз уехала из Москвы, став уже моей женщиной в полном смысле слова, потому что обещал Да не снимать его именно в это время, когда буду с ней в первый раз.

И вот я снова оказался на рабочем месте Лариссы, чтобы вроде как отправить в два издательства свой роман «Я-1». Я вполне успешно сделал это и нажал на опцию «входящие» в своём ящике la – do – mi @ mail . ru

. В то время ещё, с самого появления у меня этого ящика в конце 2000-го года, паролем там было следующее: 19011996last – день, когда я занимался сексом с Имярек в последний раз.

Я нажал на «входящие» и увидел там письмо от Да. К тому времени она уже тоже завела себе свой первый виртуальный дневник на li.ru. Я узнал об этом от Лариссы, обнаружившей её первой.

Поначалу дневник Да изобличал в ней на тот момент ещё поверхностное и неглубокое отношение к Истинной Реальности, то есть к тому, что люди второго сорта называют «виртуальностью», подчёркивая таким образом её незначительность. Поэтому её чуть не первый же пост выглядел довольно смешно: «Меня зовут «так-то». Я завела себе дневник. Это вам не баран чихнул!»

Датой рождения в личных данных был обозначен день нашего интимного знакомства, то есть грамотным «пользователям» не надо разъяснять, что первым же ходом Да в реальном мире, как его понимаю я, было введение в него некой духовной

сущности, которую мы с ней совместно создали в июне 2000-го года. Я это оценил, потому как вне зависимости от того, что думала по этому поводу она сама, работает это всё так, как надо – то есть ключами от её образов, то есть порождающих их сущностей, владел именно я, ибо да, она вошла в Мою Реальность, и немедленно приняла всё же её законы.

Возможно, если б она знала об этих законах заранее, то есть знала бы, что они именно таковы, она не стала бы делать этого ни за какие коврижки, но… она не знала об этом, и, в первую очередь, просто не хотела слушать, и я перестал ей говорить то, что могло бы ей дать знание, но бросить её совсем я тоже не мог, и раз она, по собственной воле, отказалась быть со мною на равных, то мне пришлось её удочерить (как в своё время я вынужден был поступить со своей матерью; моей, в этом смысле, первеницей J) и говорить ей лишь то, что в конце концов приводит на Территорию Духа помимо её желаний, ибо… ибо она предала свою волю несколько раз на моих же глазах. Но… это всё про лирУ.

Письмо же её было написано в совершенно ином стиле. Да – безусловно человек во многом очень одарённый, но, как и во всём прочем, изначально довольно ленивый. Тут же она буквально сама себя превзошла. Письмо было весьма лиричным и грустным. Про то, как она сидит на нашем балконе, смотрит на облака (вероятно на те самые, на которых после смерти мы будем с ней пить пиво, согласно её идеальным представлениям J) и мысленно разговаривает со мной: где я? Услышу ли я её? (в общем, и далее по тексту моей песни «Пойду за моря и реки» ( Тонкая золотистая спица-специфика проходит сквозь голову смайлика, конкретно сквозь одну из тех круглых шт у чек, что расположены у нас в ближайших к носу уголках глаз. Возможно, именно эти штучки и называются преслов у тыми «слёзными мешочками», хотя уверенности в этом у меня нет J)).

Мне изрядно взгрустнулось после её письма. Пожалуй, лишь я, да она знаем, чего ей стоило написать такое письмо…

Знаете, бывают такие легенды, в которых какого-нибудь там человека берут, заточают буквально с бухты-барахты в какую-нибудь темницу и говорят, вот, мол, тебе три дня и три ночи, разгадаешь загадку, над которой наши лучшие мудрецы бьются не один век – отпустим тебя с миром, а уж если не разгадаешь – не обессудь. Короче говоря, Да определённо сделала нечто в подобном роде.

Я дочитал её письмо, написал пару постов в свой блог, и мы пошли с Лариссой гулять.

Спустя несколько дней произошло следующее. Сейчас, по прошествии нескольких лет, я вполне ясно могу сказать, что, пожалуй, именно это и определило моё решение.

Был не то понедельник, не то вторник – короче, начало недели. Ларисса ушла на работу, а я остался мастерить какие-то полочки для кухни. В какой-то момент я включил телевизор и обнаружил там самый что ни на есть американский фильм-мелодрамку. Будучи человеком, от этого жанра принципиально далёким, я, каюсь, по сию пору не знаю, как он называется, а это при том какая-то очень известная, извиняюсь за выражение, кассовая мелодраматическая комедия, и когда я сейчас буду (да-да, буду-буду J) вкратце пересказывать её сюжет, многие из вас, наверно, впадут в неописуемое изумление (как, мол, можно этого не помнить и всё такое! J), ну да мне-то что с изумления вашего? Меня и собственным изумлением Бог не обидел, и как раз о нём-то я вам сейчас и поведаю.