Ну ты и ведьма!
Шрифт:
– Сдурел, Йенран? Из-за ведьмы идешь против своих?
Йенран?.. Представитель Совета, которого час назад я видела голым, – Йенран Фарийский? Внутри разлился замораживающий холод.
Смотрела на стоящего ко мне спиной мужчину – и не верила своим глазам. Длинный плащ из кожи янтарного питона подчеркивал мощь спины и ширину плеч. Двадцать лет назад Фарийский, насколько помню, был поуже. Заматерел в сражениях со слугами Хаоса? Или это не мой давний враг, а какой-то другой Йенран? Боги, пожалуйста, пусть это будет тезка!
– Димитрис, у правосудия «своих» нет, –
Вроде и голос не похож… У этого Йенрана он из стали и крошева льда, хочется внимательно слушать и, упав ниц, подчиниться законнику… Фу!
Я мотнула головой, сбрасывая путы наваждения. Это все ментальная магия! Вон как Димитриса корежит.
– Да что я такого сделал! У ведьмы тоже рыльце в пушку – она меня прокляла.
– Не успела договорить до конца, – возразил представитель Совета. – Даже если тебя задело, развеется вскоре.
Недовольный искатель выставил ладони.
– Ладно-ладно! Сдаюсь, ты прав, Йенран. – И, уже глядя на меня, церемонно произнес: – Приношу свои извинения, прекрасная госпожа. Я готов понести наказание: если вас не выберет принц, женюсь сам.
– Что?! – Мой голос дрогнул, но я осталась стоять на месте, хоть невероятно сильно хотелось расцарапать наглую морду искателя.
Как же все странно… Двадцать лет назад я была сдержанней, зная, что в открытом противостоянии недолго продержусь. Сейчас, после обучения, я рвалась отстаивать себя. Не мудрая ведьма, а стог сена рядом с горящим домом. Спасибо за подарочки, Вечный!
– Не захотите замуж – получите компенсацию, – хмыкнул искатель и довольно добавил: – Только и вы заплатите, если проклятие ко мне прицепилось.
Я промолчала. А что тут говорить? Если у среднестатистической ведьмы часто не работают проклятия, произнесенные по всем правилам, то у меня действенные даже экспромты-обрывки. Попал пьянчуга – не пить ему ничего забористее кваса.
– Я ухожу, разбирайся с меченой сам, Йенран. – Потерев пострадавший от кулака подбородок, искатель поднялся с пола и принялся стряхивать несуществующую пыль с одежды.
Представитель Совета продолжал закрывать меня своей широкой спиной, и, чтобы следить за коварным искателем, мне приходилось выглядывать из-за живой стены. Однако это не злило – я четко понимала, что сейчас мне никто не страшен… кроме хозяина этой замечательной спины.
Закончив приводить одежду в порядок, искатель хищно оскалился:
– А ты, ведьма, знай: через три дня тебе лучше быть в Чарополе, во дворце, иначе… – Он сделал многозначительную паузу и с наигранным сочувствием продолжил: – Иначе метка начнет жечь твою нежную кожу.
Фальшиво насвистывая веселый мотив, он зашагал в сторону лестницы.
Мое сердце стучало быстро, громко. Изнутри распирало от возмущения. Вот же троллья бородавка, а не мужчина! Натворил дел и перекинул ответственность на другого. А мне что теперь делать? От искателя-гуляки я бы легко сбежала, а от добросовестного представителя Совета? Он явился за хранительницей Источника, а теперь вынужден еще и сопровождать в столицу
Вот только это одна и та же женщина – я. Что придумать, чтобы непрошеный защитник отказался опекать «вторую» ведьму? Я многое умею, но не раздваиваться же!
– Искатель прав, ведьмочка, на смотрины явиться придется. Но не переживай, принц не любит рыжих, – сообщил Йенран, не отрывая взгляда от удаляющегося мага. – Так что общество наследника престола немного потерпеть придется, заметано?
«Принц не любит рыжих. Так что все горячие ведьмы достанутся нам, заметано?» – подслушанные много лет назад слова выплыли из памяти так не вовремя.
Будто мало мне болезненной подсказки, маг обернулся, наконец являя свой лик.
В волнении я видела его фрагментарно: темно-русые с медным отливом волосы, густой загар в конце весны. Высокий лоб, густые черные брови, удивительно ровный при поганом характере нос. Красиво очерченные скулы и мужественный подбородок с трехдневной щетиной. Изжелта-карие глаза смотрели проницательно, с легким любопытством. Чувственные губы изогнулись в дружелюбной улыбке: смотри, мол, какой я хороший, на завтрак юных ведьм не ем, наоборот, им помогаю…
Врал и не краснел! Двадцать лет назад ел, я прекрасно помню! В годы учебы Йенран Фарийский не зря прослыл грозой девичьих сердец и точно не проходил мимо симпатичных ведьм.
Ну здравствуй, мой давний враг! Двадцать лет не виделись, еще бы столько провести вдалеке друг от друга: я – в столице, а ты – у Хаоса на задворках. Идеально было бы!
Маг, в свою очередь, тоже внимательно меня рассматривал. В какой-то момент во взгляде проступили недоумение и плохо скрытая растерянность.
– Мы с вами ранее не встречались? – мрачно поинтересовался Фарийский.
– Фирозия большая, но где-то в лавках зелий и трав пересечься могли. – Я пожала плечами и старательно улыбнулась, пытаясь придать себе преданно-щенячий вид.
Боюсь, вышло не очень – нахмурившись, маг спросил:
– Вам плохо?
Ответ «Нет, с чего вы решили» я своевременно проглотила. Вместо него прошептала откровенную ложь:
– Да, я так испугалась…
А теперь немного слез – и маг, как и всякий мужчина, не любящий плаксивых женщин, сбежит.
Вот только рыдать не хотелось. Елки-метелки, надо носить в кармане болотный лук для таких целей!
– Не переживайте, все обойдется, – заверил маг отстраненно. – После первого этапа смотрин отсеиваются невесты, которые не понравились принцу. Повторюсь: на ваше счастье, он не любит рыжих.
Угу, это семейное. Как однажды признался сам Кассий, его род основал рыжеволосый маг. Его правление было бурным и беспокойным. Зато годы у власти для темноволосого сына прошли спокойно. Рыжий внук вновь столкнулся с чередой проблем. В итоге один из королей Фирозии сделал закономерный вывод: рыжего правителя боги не принимают, а значит, этот цвет волос под запретом. Если старшему сыну не повезло родиться рыжим, корону передавали младшему. Что тогда говорить об избранницах будущих королей? Приветствовался любой цвет волос, кроме проклятого.