Ну ты же мужчина!, или МеЖполовые парадоксы
Шрифт:
Наташа приехала в Москву из провинциального городка средней по российским меркам численности населения (именно так я решил в угоду Наташе заменить название ее родного города). Как это обычно бывает, провинциалы в своем упорстве пустить корни в столице не страшатся никаких трудностей и смело сметают на своем пути преграды. Наташа ехала на пустое место.
Я искренне рад, что неустроенность первого времени осталась позади, я преклоняюсь перед ее целеустремленностью и жизненной хваткой. Хотя первое время, надо сказать, ей пришлось далеко не сладко (как это часто бывает с теми, кто решается осесть в Москве). Началось все с того, что ее обманули с
Кров, таким образом, появился. Со временем было предложено место в московской торговой компании, удалось снять квартиру — столичная жизнь потекла. Через полгода ураганом влетел я. Сначала мы встречались, но со временем все больше и больше вечеров и ночей проводили вместе, а потом как-то легко стали жить. Не имею морального права вытряхивать наружу весь сор, что скапливался в стенах съемной квартиры в Люблине, скажу лишь, что одним из камней преткновения была безудержная ревность Наташи, о чем, кстати, она сама прекрасно знала и, как мне думается, изрядно ею тяготилась. Вновь и вновь вспыхивали диалоги:
— Наташ, ну ты же понимаешь, что твоя ревность мешает жить, прежде всего, тебе!
— Я не ревную без повода, — слышался ответ.
— Ну где повод в том, что я периодически созваниваюсь с Ласевой?
Разговоры подобного рода возникали чаще, чем мне этого хотелось. Теперь я понимаю, что сделал большую глупость, когда в самом начале наших встреч имел дерзость открыто рассказывать о своих прежних — тех, кто заполнял косметикой и нижним бельем ящики прикроватных тумбочек и одно время просыпался со мной по утрам. Видимо, делалось это настолько неумело, что из затеи максимально обнажить перед Наташей свое восприятие жизни, вплетая в рассказы черные и белые нити, не вышло ровным счетом ничего. Четкой картины нарисовать я не смог, как потом оказалось, а наоборот, все разрушил. Но ведь и Наташа была хороша: слушала и не обрывала меня, а я, остолоп, не смог/? о чувствовать или д о г а д а т ь с я, что мои монологи доставляют ей сомнительное удовольствие. Во мне не жила бравада, стремящаяся наружу, не было страсти выложить на семейное ложе все подробности былых амурных побед. Я просто по-детски — наивно — рассказывал…
Между нами пробегали и другие крысы, некоторые из них были выпущены мной, кое-каких сам же отловил и умертвил. Некоторые до сих пор «на свободе» и иногда больно кусают, и вновь приходится возвращаться к пережевыванию уже переваренного. Будет честным и правильным дать Наташе возможность — если она сама этого захочет — рассказать о том, чем я пачкал наши отношения, какими шагами я приближал их к мумифицированию. В один из дней меня пронзила молния (телефонный разговор перешел на ревность, которую, по моему убеждению, вылечить невозможно):
— Наташ, ну вот смотри, — не унимался я, — после меня у тебя будет мужчина, который в слепой ревности не станет, да и не сможет, усматривать невинность твоего общения с ребятами (я говорил о тех парнях, которые приютили Наташу в Москве в первое время). Он начнет всячески толдонить о том, что ревность его не беспочвенна, хотя ты будешь прекрасно знать, что у тебя, например, с Лешкой <пропуск фамилии> ничего не будет. Как ты сможешь убедить своего благоверного в мысли, что вы просто друзья?
— Я не стану убеждать, я просто порву с Лешкой все связи.
— Мда… — в некотором замешательстве
— Да! — чеканит Наташка.
Вот тут, соглашусь, мы с женщинами различны. Поэтому и на понятие «дружба» смотрим по-разному. Все-таки, получается Трифонов прав: «прежняя жизнь отламывается»!
Я подбирал яркие конфетти и раскидывал их в стороны, пытался, обходя острые углы, проводить параллели, убеждать в том, что ничего опасного в моей связи с той же Ласевой нет, что Леша <пропуск фамилии> — это такой же друг ей… но был мгновенно низвергнут:
— Я считаю, что дружбы между мужчиной и женщиной не существует, но есть Лешка, если бы у него ко мне были чувства, то я бы хотела с ним встречаться. Но он меня воспринимает как друга, поэтому я вынуждена это принимать! Поэтому я говорю, что мы друзья, и общаюсь с ним по-дружески!
Не знаю, как вам, но мне в этой тираде явно видится формула, выведенная Колмогоровым, о которой рассказывал Кирилл. Помните: «если из А вытекает Б…».
Наташа, обращаюсь к тебе со страниц: разве из того, что «Лешка воспринимает тебя, как друга», следует, что «дружбы между мужчиной и женщиной не существует»? Я бы понял такой оборот (если начать разбирать по кирпичикам): Лешка — это тот случай, когда я к мужчине испытываю симпатию, а он ко мне нет, поэтому единственное, что может быть между нами, — это дружба! Но тогда в тартарары летит твой тезис о том, что между М и Ж дружбы не существует; предложенная формулировка тебе невыгодна, потому что у меня на нее найдется не один контраргумент.
Однажды я встретился с Ирой Ковченковой, которая училась в параллельном со мной классе. Мы с ней не виделись с самого выпуска, и как-то я совершенно случайно узнал, что она в Москве. Сидели в кафе, куда потом подъехала Наташа… Все бы ничего, но спустя время в одной из семейных перепалок Наташка позволила себе выплеснуть: «Я видела, как она на тебя похотливо смотрела!» И это, наверное, неминуемо означает, что у нас скоро будет это? А давайте-ка наложим «Лешкино лекало» и отрежем по контуру: «…но есть Ирка, если бы у меня к ней были чувства, то она бы хотела со мной встречаться. Но я ее воспринимаю как подругу, поэтому она вынуждена это принимать!»
Если допустить на минуту то, что интерес ко мне у Иры присутствует (я не знаю ничего про это — никогда с ней этой темы не касались), то ясно просматривается схожесть ситуаций.
Не уверен, что и пушкинского запаса слов хватит, чтобы лаконично и доходчиво дать человеку понять, что ни о какой ревности речи быть не может, потому что «состава преступления» нет. Да мало ли как на меня смотрят женщины, мало ли что они хотят. Вроде бы и мое желание должно присутствовать. Остается одно — обзвонить всех своих женщин и скорбно провозгласить кончину отношений и откол прошлого! Может, тогда наступит спокойствие…
Ну, например/ такое благоденствие, какое царит в семье еще одной подруги Кирилла — Ксении. Здесь важна точность описания разговора, и я вынужден передать слово другу.
Глупость — продукт совместного труда. Один делает — другой позволяет. Девушки, вы пока можете вложить мечи в ножны — тут я высмеиваю как раз мужские перекосы в первую очередь. Но тем рельефнее на фоне этого проявляется ваша молчаливая санкция на моральное уродство. Итак, два этюда:
— Алло! Привет, Ксюша! С новым годом тебя, пусть всегда…