Ну, здравствуй, перестройка!
Шрифт:
— Я же смог! — говорит Костя, — и ты, значит, тоже можешь.
— Ты, может, и чемпионом мира станешь, а я нет, — хлопаю по плечу друга.
Разбор полетов, пока парня не привели в чувство, не начинали, зато потом… Оказалось, проиграли мы оба. Я — кусок деревяшки, ничего в тактике не смысливший, а мой соперник — «слабак», три раунда не выдержал.
— Я же не профессионал, — попытался оправдаться «слабак».
— Кстати, ты, Штыба, мне кажется, если не двенадцать раундов, то шесть выдержишь точно, — задумчиво согласился Петрович. — И бьёшь
— Папе в забойном цеху помогал. Нож мне по малолетству не давали, приходилось кулаком бычков оглушать, — решил пошутить я, ведь на «слабака» смотреть было жалко — два поражения за день.
Установившаяся тишина намекнула — мою шутку не поняли. Только я попытался оправдаться, как мы услышали голос Юрия Михайловича, который неизвестно сколько уже тут находился:
— Хряка забить сможешь?
— Без проблем, — поднимаю голову я.
— Так, ребята, в душ и на обед, а ты, Толя, подойди ко мне, — дал команду старший тренер сборной.
— Я виноват перед вами, не уследил за питанием, расслабился. Заведующую эту уже сняли, а в столовой сейчас постоянно один из тренеров будет дежурить, наблюдать за приготовлением пищи, — начал разговор он. — Тебе лично спасибо за помощь, и, чтобы как-то искупить вину, хочу парням шашлык вечером организовать, хряк у меня на даче есть, поехали после обеда, забьёшь. Всё равно вечером по плану силовая тренировка, тебя только портить ею.
— Я не против, а хватит всем? Там выход мяса не сто процентов, на треть может быть меньше.
— Докупим! — радостно хлопает по плечу меня Юрий Михайлович. — Теперь по бою, чего тянул? Видно же было, что он выдохся.
— Хотел на самый финиш оставить силы, чтобы он сильнее устал, а секундантов у нас нет. Подсказать некому, сколько до конца боя осталось.
— Дельное замечание. Спарринги должны быть максимально приближены к реальному бою. Чтобы у всех секунданты были! — дал команду Петровичу старший тренер. — А так, бой слабый, технику тебе ставить надо, хотя уже по одному бою, что я видел, шансы на место в сборной у тебя есть.
«Странно, я думал, обгадился как лох, а людям понравилось», — размышлял я под горячим душем.
Глава 35
Глава 35
На этот раз обед был поприличнее, и хлеб стоял дополнительно на отдельном столике, и плов, и рассольник оказались вполне съедобны. Посмотрим, как будет на длинной дистанции. Юрий Михайлович, на своей личной «Волге» довез меня до небольшой деревеньки в Ленинградской области, где и держал хозяйство, в том числе свиней. У него, оказывается, ещё родители живы, которые и жили в этой деревне. По дороге расспрашивал меня о моём спортивном прошлом, приходилось много врать. С целью пресечь поток неудобных вопросов, стал спрашивать сам. Например, выяснил, что тренер Игоря — это не его сын, а похожи они внешне, так не сосед же! Посмеялся Михалыч:
— Вот когда сосед на тебя похож,
Ещё узнал, что звание заслуженного тренера СССР ему дали за четырехкратного абсолютного чемпиона СССР и двукратного чемпиона Европы Горсткова, якобы он был первым обладателем, а в общей сложности пятикратным, приза «хрустальные перчатки», который даётся сильнейшему советскому тяжеловесу. Почему такое название? Он не в курсе, я тоже слышал про этот приз, но истории его не знаю. Сейчас его ученик карьеру уже закончил, и Михалыч принял приглашение работать в сборной.
— У нас в Орске с этого года проводится турнир на призы имени моего ученика, — не удержался и похвастался он.
Видео боя его ученика:
https://www.youtube.com/watch?v=g2Ojp6n6A50
Вскоре остановились у двухэтажного бревенчатого дома с большим участком земли, баней и разными стайками-сарайками. В доме его родителей нас встретили не очень-то приветливо, ведь хряка забивать планировали только осенью, а тут такое разбазаривание добра!
Масла в огонь подлила теща Михалыча, особа, заметно моложе него.
«Это насколько же его жена младше-то?» — думал я, глядя на Михалыча.
Тренеру сейчас сорок восемь.
— Юрик! Это что за дела? — уперев руки в бока, выговаривает своему зятю статная женщина в узком длинном красном платье, обнажавшем её узкие щиколотки, роняя авторитет родственника при посторонних.
Прям такая огненная баба, лет сорока, наверное. Похоже, это второй брак тренера, ну не женился же он на двадцатилетней девушке сразу первым браком. Захотелось даже остаться тут с ночёвкой, глядишь, что и срослось бы у нас.
Через минуту, она, наконец, обратила внимание на восхищённого меня:
— Никаких забоев! Ишь, Борьку нашего задумал под нож! Давай всех пятерых забей, нам же мясо не нужно! А ты что смотришь, мальчик? Ты кто вообще и что тут делаешь? — переключилась она на своего поклонника, то бишь, на меня.
— Борьку приехал разделывать! — радостно отрапортовал я.
— А что уставился на меня? — нахмурилась теща.
— Вы такая… такая красивая, когда ругаетесь, и тело у вас такое, живое, вы когда говорите, у вас каждая жилка пульсирует. И жесты энергичные и одновременно плавные. Вы гимнастикой не занимались? — молол чепуху я, глядя на обалдевших и Юрика, и его родственницу. — Если надо, я ради вас всех пятерых забью! И ещё у соседей, я слышал, хрюкают!
— Юрий Михайлович, это кто с вами? — неожиданно вежливо обратилась она к другой жертве своего красноречия.
— Это Анатолий, он работал в убойном цеху с папой, умеет убивать и разделывать скот, а так боксер, почти в сборную СССР попал, может на чемпионат Европы поедет. Сам он чемпион СССР, очень талантливый мальчик! — повторяясь и делая паузы, стал говорить вопрошаемый.
— Да! Очень приятно, а я тетя Марина. Спасибо за добрые слова, спортом я не занималась. Не надо пятерых, Борьку так Борьку, — быстро согласилась она и ушла в дом, покачивая задницей.