Нулевая история
Шрифт:
— Зачем? — Ему показалось что прозвучало это с интонацией сомневающегося
ребенка.
— Я кое-кого нашла и нам надо с ним поговорить. Она будет там завтра и еще
послезавтра. А потом я не знаю.
— Мы надолго?
— Если все получится то на сутки. Выезжаем в семь тридцать с Сен Панкрас. Я скажу
чтобы кто-нибудь из Голубого Муравья забрал вас из отеля.
— Хьюберт в курсе?
— Да. Я только что с ним говорила.
— Ну хорошо, — сказал он. —
— Я позвоню вам в номер как поеду утром.
— Спасибо.
Милгрим положил Нео и вернулся к веб почте и Твиттеру. Твиттер как раз спрашивал
его, не желает ли он разрешить пользователю GAYDOLPHIN1 стать его подписчиком.
Он желал. Он написал ей о Париже. Последовательностью сообщений из ста сорока
символов.
Как только он закончил, кто-то, с ником CindiBrown32 попыталась стать его
подписчиком.
Помня инструкции Винни, он ответил отказом. Затем закрыл Твиттер и вышел из веб
почты. Закрыл МакБук.
— Спокойной ночи мистер Милгрим, — сказала девушка за столом, пока он шел в
сторону лифта.
Он чувствовал как будь-то что-то новое и очень большое пытается поселиться внутри
него. Как будь-то он меняет гражданство или получает новое. Или может быть он
просто больше боится Винни, чем Бигенда? Или может быть он боится возможности
потерять Бигенда?
— Институционализированный, — сказал он нержавеющему интерьеру лифта Хитачи, когда его двери закрылись.
Он подумал что вот теперь он сменил прежнее место обитания, которое казалось
чрезвычайно маленьким и очень недружелюбным на что-то новое, более обширное
пространственно, с этой его не совсем работой по выполнению поручений Бигенда, но
таки оно к сожалению оказалось не намного больше. Эта последовательность номеров
в отелях, которые выбирал не он. Простые задания, путешествия, анализы мочи и
неизменно новая упаковка лекарств каждый раз.
Вспомнив о лечении он занялся рассчетами. На две ночи лекарств должно было
хватить. Как бы то ни было.
Двери лифта распахнулись в холл третьего этажа.
Принять лекарство. Почистить зубы. Собраться в Париж.
Когда он последний раз был в Париже? Похоже что никогда не был. Он был где-то
когда ему было около двадцати. Этими таинственными деталями его давней прежней
жизни безжаластно интересовался его врач в Базеле. Молодой, он гипотетически был
самим собой. До того как все пошло не так, затем стало еще хуже, и еще, и в какой-то
момент большую часть объективного времени жизни он просто был в отключке.
Настолько большую, насколько это вообще возможно.
— Прекрати подглядывать, — сказал он
комнату. — Мне нужна книга. — Как же давно у него не было ничего, что можно было
бы с удовольствием почитать. Действительно ничего, аж с момента этого его
выздоровления. Ему попались здесь несколько дорогих наборов странно нарезанных не
то книг, не то журналов, ежедневно перекладываемых домохозяйками. Просмотрев их
он понял что это была мягкая реклама пропагандирующая идею богатства и
обогащения в терминах глубоко увядшего воображения.
Он поищет книгу в Париже.
Его врач предположил что чтение похоже было его первым наркотиком.
19. Присутствие
Бросая косметику и туалетные принадлежности в сумку, она обратила внимание что
фигурки Голубого Муравья, потерявшего с ее точки зрения всяческий авторитет в
качестве тотема для отвода нанимателей, уже нет на стойке. Наверное фигурку куда-то
убрали во время вчерашней уборки в номере. Она застегнула сумку с косметикой.
Посмотрела на свои волосы в зеркале. Голос БиБиСи ровно вещал какую-то
бессмыслицу из-за декоративной сетки стены.
Вышла, оставив позади покрытые паром стеклянные плиты и никелированные
пластины душевой в стиле Герберта Уэльса, в настоящий момент многослойно
задрапированные полотенцами.
Оглядывая Номер Четыре в надежде найти что-нибудь, что она забыла упаковать, обнаружила четыре неоткрытые коробки Британского издания своей книги. Вспомнила
Милгрима, когда она в первый раз его увидела по пути в закусочную, и
заинтересовалась им. Его конечно привез Бигенд. Идея с Милгримом скорее всего
родилась в течение нескольких секунд, так же как ее идея написать книгу.
Она решила что должна дать один экземпляр книги Милгриму.
Она с трудом подняла забавно тяжелую коробку на разобранную кровать и используя
приспособления для срезки фольги на Викторианском штопоре, найденном в номере, разрезала прозрачную пластиковую ленту. Из коробки высвободился запах книжного
магазина, не очень приятный кстати. Сухой и химический. В коробке лежали книги, квадратные, каждая в отдельности была упакована и обернута, «Присутствие» Холлис
Генри. Она взяла верхнюю и втиснула ее в боковой карман дорожной сумки на колесах.
Вышла из номера, прошла сквозь запредельно зеленые коридоры, спустилась вниз в
лифте в пахнущее кофе фойе, где молодой человек в очках с черепаховой оправой
выдал ей кофе с молоком в хрустящем белом бумажном стакане, закрытом сверху белой