Нулевые. Затишье перед катастрофой

Юрьев Василий Сергеевич

– Аня? – Власов рассмеялся. – Что она могла забыть на “Дожде”? Только, наверное, трусы свои.

– Перестань, – злобно одернула его Настя. – Давай нормально посмотрим без этих шуточек.

– Да кто её туда пустит? – Власов задал риторический вопрос.

– Вообще-то у неё тут уже давно своя передача, – сказала Настя.

– Правда? – Власов расхохотался, – Они ещё спрашивают, почему их протест слился? С такой-то оппозицией. Да нет. Это не она.

– Ну, хватит, – говорила Настя.

– Я

вот недавно окончательно поняла, чем были наши протесты, – продолжала девушка. – Это был первый шаг в долгом процессе смены поколений от советского поколения уже к постсоветскому поколению. И главное к глобальной смене ценностей. Поэтому митинги были такими невнятными, без четких лозунгов и даже лидеров.

– Ань, а как быть с распространенным мнением в условной “либеральной среде”, что креативный класс голосует ногами? – спросила ведущая.

– АНЬ?! – это слово заполнило всё пространство сознания Власова.

Михаил присмотрелся к девушке. Неужели это была она? Да. Под маской Жаклин Кеннеди скрывалась Аня. Но была ли это Аня? У неё было всё другое. Другая одежда, другая манера поведения. Даже взгляд её светло-карих глаз не был ни жизнелюбивым, ни маниакально-наркоманским, а излучал интеллект. Интеллект! Интеллект, которого в ней и в помине не было.

– Вот так вот выглядит настоящее зло. Чудовище с тысячей лиц, – с ужасом думал Власов.

– Наконец дошло? – Настя улыбнулась.

– Всё. Не начинай, – говорил Власов.

Настя расхохоталась.

– Даже сами эти антикоррупционные требования они как-то выглядели слишком наивно в общероссийском масштабе, – говорила Аня.

– Ну да, – подтвердила телеведущая. – Мне всегда казалось, что протест начнется хотя бы с лозунгов смены власти.

– Знаешь вот, – Аня рассмеялась. – Ситуация в нашей стране гораздо сложнее чтобы ограничивать все наши проблемы просто наличием личности какого-то президента.

– Тут многие могут с тобой поспорить. Давай лучше вот о чем, – ведущая сменила тему. – Я знаю, что ты недавно стала мамой….

На этом моменте Власов расхохотался.

– Хотел бы я посмотреть на того придурка, который приходиться отцом её ребёнка. Наверно рогами потолок и люстру задевает, когда по квартире ходит, – думал Власов.

– Да. Теперь живу загородом вместе с сыном, – сказала Аня.

– А отец есть у ребёнка? – спросила телеведущая.

– Его отец самый лучший мужчина в мире, – говорила Аня.

– Кто бы сомневался, – подумал Власов.

– Ну не знаю, Аня, – сказала ведущая.

– Что? – спросила Аня.

– Может быть, уже раскроешь нам тайну, а то мы на фейсбуке устали себе головы ломать, – говорила телеведущая.

– Перестань, – Аня рассмеялась. – Мы же с тобой не в кафе или ресторане сидим. У нас передача.

– Хватит, Аня, – настаивала ведущая. –

Мы живем в информационную эпоху. Всё равно мы всё узнаем.

– Может быть, и так, но пока я останусь обычной матерью-одиночкой, – говорила Анна.

– И что ты будешь делать? – спросила Настя.

– С чем? – спросил Власов.

– С чем?! А если это твой ребёнок? Может быть, не знаю, свяжешься с ней для начала? – Анастасия злилась.

– Ой, да нахрена мне это надо? Она же всё равно никогда не узнает, кто там её трахнул и заделал ей ребёнка этого. Там же надо будет брать анализ крови у толпы мужиков как в фильме “Нечто”, – Власов рассмеялся.

– Ужас. Что ты несёшь?! Какой же ты сраный козёл, – Анастасия была в ярости. – Я просто даже не знаю, что сказать тебе. Если это твой сын? Если твой? И вот тебе насрать на это?

– Мой? – улыбнулся Власов. – Ну, я за собой слежу в этом плане. Вообще у Ани денег хватит, чтобы обеспечить жизнь своей личинки. С голоду не подохнут.

– Заткнись! – крикнула Настя. – Я больше не могу это слушать! Ох, блин.

Часть Власова ощущала, что ребёнок мог иметь к нему какое-то отношение. Но он так и не написал ничего Анне. Анна тоже не писала ему ничего. Она так и не смогла снова найти любовь и сосредоточила внимание на воспитании сына. Рана, которую Анна нанесла Власову, мучила её совесть до конца жизни.

Было вполне ожидаемо, что сразу после бурного увольнения Князева его место предложат Власову. Палевский с неким чувством вины сказал об этом Михаилу.

– Ну что, – говорил он. – Вы согласны?

Михаил сделал вид, что задумался, но думать тут было не о чем.

– Нет. Тут такое дело. Я конечно рад бы занять место Князева, но уже почти вывел все свои активы в Чехию. Я уезжаю туда на ПМЖ.

– Понятно, – с грустным видом промолвил Палевский. – Хотите присоединиться к свалильщикам. Жаль. Мне будет вас не хватать.

– Осталось только уговорить Настю.

– А мы как раз хотели пригласить вас к себе на ужин. Вы с Анастасией очень понравились Оле.

– Да? Приятно слышать. Я думаю, мы сможем найти время, чтобы сходить к вам в гости.

– Ладно. Если вы так решили, то не буду вас отговаривать.

Вечером этого же дня Власову позвонила Сорокина. Он совсем не ожидал звонка от неё.

– Слышала, что ты хочешь уехать, – говорила она. – Я понимаю тебя. Сама не в восторге от дороги, по которой идут товарищи.

– Ты хотя бы телевизор не смотришь наш. Это просто кошмар.

– Ой, как будто бы при советах всё было по-другому. Ты не расстраивайся особо, Миша. Я тут тебе чего звоню. Собственно посвящаю тебя в секретные протоколы мудрецов. Решено подготовить в России революционную ситуацию для смены парадигмы развития в сторону Европы.