Нумерос 78
Шрифт:
Сой Фон в этот момент отчетливо захотелось провалиться под землю со стыда, и видимо, поэтому она не сразу поняла, что первыми словами ото всех собравшихся, сразу после сообщения, сделанного Рангику были… поздравления?
— Наконец-то! Ты молодец!
— Мы тут все уже испереживались. Думали, может, что нам придумать, а ты сама…
— А он симпатичный?
— Он из твоих бойцов?
— Или из какой-нибудь знатной семьи?
— Девочки, девочки, девочки, — призвала всех к порядку Рангику, хлопнув в ладони. — Все вопросы давайте уже в процессе. А сейчас нам нужно подготовить нашу подругу к предстоящему
Сестрицы радостно закивали.
— Это не свидание. Это деловая встреча, — Сой запоздало попыталась протестовать.
— Ну, конечно-конечно, — улыбаясь, «согласилась» Мацумото, и добавила с небольшим придыханием. — Встреча главы разведслужбы с ее лучшим тайным агентом, прибывшим с вражеской территории лишь на один вечер. О, это так романтично.
— Вот только не надо разводить тут всякую конспирацию. Работа на тебя плохо влияет, если даже свидание называешь деловой встречей, — добавила Киёнэ, неодобрительно покачав головой. — Тут все свои и всё прекрасно понимают.
Сой Фон сначала захотела ответить, но вовремя сдержалась, боясь, как бы любые ее слова не завели рассуждения девушек лишь еще дальше.
— Итак, с чего бы такого нам стоит начать? Знаю! Платье! Кстати, девочки, мне на днях тут сделали роскошный подарок, я ведь вам его еще не показывала, верно?
Давясь душащим кашлем и тщетно пытаясь прикрыть лицо рукавом, Маюри на ощупь выбрался из задымленного дверного проема и прислонился спиной к стене. Некогда белое хаори ученого носило на себе свежие следы угольно-черной сажи и бурой ржавчины, а неизменный «макияж» капитана поплыл разом во многих местах. Хорошего настроения эти обстоятельства, ясное дело, шинигами не добавляли.
— Как?! Как это могло произойти?! — в голосе Куротсучи слышались раздраженные нотки закипающей ярости.
— Мы уже выясняем это, — устало откликнулся Акон.
Третий офицер отряда стоял чуть в стороне и с привычным уже пофигизмом отжимал над ведром свой лабораторный халат. Вся остальная одежда Акона, как и он сам, тоже была насквозь промокшей. При этом от нее еще исходил весьма специфический аромат, куда более подходящий сливному коллектору. Большинство метавшихся вокруг шинигами выглядели ничуть не лучше своих командующих офицеров.
— Странно. Но интересно, — произнес Маюри задумчивым тоном, сделав безуспешную попытку заглянуть в разгромленную лабораторию, — А вообще-то, кто-нибудь знает, что именно там могло ТАК взорваться?
— А вот это, кстати, был мой вопрос, — послышался голос со стороны, от которого капитан невольно заскрежетал зубами. Все самообладание, вернувшееся было к Куротсучи, как ветром сдуло.
Аудитор Косиган был, пожалуй, единственным, кто вместе со своим походным табуретом представлял островок относительного спокойствия в бурлящем вокруг море хаоса. Сидя в центре зала, Нацу с совершенно невозмутимым видом продолжал вести в своем блокноте какие-то записи, демонстрируя холоднокровие достойное Абсолютного Чемпионата Всех Миров по покеру.
— Вы удивитесь, Куротсучи-сама, как часто при моем появлении во внешне благополучных подразделениях начинаются внезапные пожары, удивительные взрывы и необъяснимые
— Вы предполагаете, что взрыв каким-то образом связан с ревизией? — голос капитана опять приобрел «фирменные» заинтересованные нотки.
— Как можно? Я лишь намекаю на то, что хотел бы попасть в другие интересующие меня помещения до того, как и там начнут происходить всякие странности.
В дальнем конце ближайшего коридора что-то отчетливо громыхнуло. Из облака дыма появилась шатающаяся фигура в тлеющем халате.
— Капитан, пожар в пятой зоне, — бесцветным голосом доложил шинигами и безучастно рухнул ничком на бетонный пол.
— Локализовать эпицентр, — тут же распорядился Акон.
— Какая неожиданность, — хмыкнул Нацу, делая очередную пометку в своих записях. — Если судить по отчетам моего уважаемого предшественника, то подобного ералаша в двенадцатом отряде не было даже во времена Урахары.
— Что?! Это уже переходит всякие границы! — последние слова аудитора Маюри воспринял буквально как личное оскорбление.
Этот подоп… ревизор осмелился сравнить его с Урахарой, да еще и в пользу последнего?!! Так недалеко и до высказываний о том, что Киске, несмотря на предательство, справлялся с обязанностями капитана гораздо лучше его. Хотя, после выходки Айзена никто не сомневается, что бывшего капитана Готей оклеветали, и только тот факт, что формально его обвиняли совершенно по другой статье, не дал ему права вернуться…
Логический вывод достроился в голове Маюри сам собой. Да, это точно все Урахара! Он хочет вернуться на свое старое место! И потому подстроил всю эту ревизию! А саботаж тоже, наверняка его рук дело… или нет? Завистников вокруг полно… тот же Акон… или еще кто-то, кто стремится занять его место. Все вокруг предатели! Проклятье, ну никому нельзя доверять!
— О, не расстраивайтесь, — тем временем, небрежно пожурил ученого Нацу. — Ведь теперь вы точно хоть в чем-то превзошли основателя Исследовательского Института.
Капитан в ответ на подобное заявление лишь громко и цветисто выругался, пройдясь, кроме всего прочего, по своим «пальцем деланным» подчиненным и всяким «тупорылым проверяющим», а заодно и описав в красочных деталях все генеалогическое древо своего бывшего командира. Нацу во время этой ветвистой тирады лишь улыбался и кивал в наиболее интересных местах.
— Последний деепричастный оборот я, с вашего позволения, запишу на память.
— Проклятье, это же просто невозможно! — продолжил кипеть Куротсучи. — Случайность здесь положительно исключена! Это чей-то злой умысел! Преднамеренный саботаж! И я найду того, кто это сделал!