Няка
Шрифт:
– Я тогда никуда не поеду, – Миша в отчаянии опустился на стул. – Иначе боюсь, что вернусь сюда уже вдовцом. Пойми наконец, что это очень опасное дело. Конечно, я не знаю деталей, но мое впечатление такое – речь идет о целой преступной группировке. Обещай мне, что до моего возвращения не предпримешь ничего такого, – и он поцеловал Рыкову в губы. – Обещаешь?
– В некотором роде, – скривилась та.
Когда за мужем закрылась дверь, Рыкова почувствовала опустошенность. Чем она так провинилась перед судьбой, что та отнимает у нее любимого человека –
– Что ж, остается греть руки у чужого огня, – и Зинка набрала номер Колчиной. – Так и быть, спасу тебя от домогательств зловонной туши.
Юля приняла вызов так быстро, как будто не выпускала мобильник из рук.
– Зиночка, как хорошо, что ты позвонила! – в трубке раздались всхлипывания. – Я сама ни за что не решилась бы побеспокоить тебя в такой вечер… не знала, как дождаться утра, чтобы рассказать тебе…
– Ты опять стала жертвой домашнего насилия? Вонючка дорвался до бесплатного секса и нестовствует?
– Ах, если бы, – запричитала Юля. – Он… он… он вообще ничего не делает! Я ждала-ждала, ждала-ждала, а он…
– Ну и нечего ждать! Бери инициативу в свои руки. Сегодня в баре я задала тебе вектор развития. Помни – всего один раз, и ты на полтора года свободна.
– Но я не могу! – горячо возразила Колчина. – Я же… ну, в общем, я сделала операцию, которую ты посоветовала. И что же? Оказалось, что ему совершенно не нужна моя чистота! Он, видите ли, наоборот, рассчитывал, что его избранница будет иметь опыт, поскольку сам…
– Ох уж эти последние девственники Америки! – расхохоталась Рыкова. – Что ж, малыш, добивайся своего принца. И помни, времени у тебя в обрез. Два-три месяца ужимок – и настанет время удивляться уже другим вопиющим фактам.
Налив себе еще бокал шампанского, новобрачная уговорила его в несколько глотков.
– Ты одна меня понимаешь, подруженька, – пробормотала она и уткнулась в букет, присланный Кориковой.
Понукаемая Стражнецким, Алина еле дождалась воскресного утра, когда, по ее представлениям, можно было побеспокоить подругу.
– Зин, извини, что надоедаю в такой момент. Еще раз прими мои поздравления. У меня один небольшой вопросик. Помнишь, ты мне сбросила фотку такого симпатичного парня…
– Да, да, – оживилась Зинка. – Ну что, твой пройдоха признал его?
– Представь, это с ним он пил виски в универе, а потом они повздорили… Кто это, Зин?
– Да это… – и Рыкова прикусила язык. – Я еще сама не уверена. Как узнаю точно, тут же сообщу.
Отлично! Раз любимый человек бросил ее в такой момент, сейчас самое время довести до конца расследование. Кое к кому у нее назрел серьезный разговор.
– Ого! – не сдержала она удивление, увидев в «Аполло» фигуру в красном. – С чего это ты вырядился как петух? Тебя-то я и общипаю вне очереди.
– Ярко одетый человек для тебя уже петух? – обиделся Казаринов. – И что значит – общипаю?
– Ты же никогда не носил красное.
– А вот сейчас решил надеть.
– Спасибо, отвратительно. Любимый человек смазал от меня, так и не отдав супружеский долг. Что ж, расплатится с процентами…
Кирилл улыбнулся:
– Ты правильно сделала, что пришла в клуб. Несчастлив в любви – счастлив в тренировках. Сет тяжелых приседаний – лучшее лекарство от фрустрации.
– Я бы лучше в баре присела. Пойдем? Заодно и обсудим одну интересную темку.
– Если ты про корректоры метаболизма, то у меня их нет и больше не будет. Поставки прекращены.
– А я не про корректоры, – шепнула Зинка. – Скажи-ка мне лучше, почему в прошлую пятницу тебя не было в клубе? Я все разведала. Ядов сказал, что это была твоя смена, но ты попросил его подменить…
– У меня возникли важные дела, – замкнулся Кирилл.
– Знаем мы твои важные дела! Ты улизнул с работы, чтобы налакаться на вечеринке в универе. Не вздумай отпираться – твоя пьяная физия попала в кадр. Фоторепортаж уже несколько дней висит на городском форуме.
– И что? – инструктор повысил голос. – Ну, захотелось мне встретиться с друзьями. Ну, отпросился я с работы. Тебе-то какое дело до этого?
– А дело такое…
Рыкова огляделась по сторонам. Черт! Как некстати эти посторонние глаза и уши. Черный спортсмен, как назло, прохаживается поблизости – типа, пульс восстанавливает. И Гольцев вон нарисовался. Делает вид, что дает указания администраторше, а сам так и косится в их сторону…
– Бывают дни, когда я готова обойтись без романтических прелюдий, – заговорщически шепнула она Казаринову. – Когда ты собираешься вступать в права наследования? Предлагаю поехать к нотариусу прямо сейчас. Там и подпишешь на меня половину капиталов.
Казаринов широко открыл глаза.
– Ну-ну, не паясничай, – засмеялась Рыкова. – Понимаю, что жаба душит, но по-другому никак. Или делись награбленным, или собирайся на пожизненную отсидку, а бабло отойдет в фонд мира.
– Зина, да что с тобой?!
– Ульяна – раз, Марина – два, Костик – три. И это только то, что мне известно.
– А… Костик – это кто такой? – хрипло выдал Казаринов.
– А этот тот красивый мужик, чью фотку я тебе показывала на мобильнике. Сначала-то я грешным делом подумала, что это твой напарник по подпольному фармбизнесу. Но сейчас вижу, что ты решил убрать его совсем по другой причине.
– И по какой же? – натужно улыбнулся Казаринов.
– Вот и правильно. Хватить бледнеть и закатывать глаза. Порешил толпу народа – умей держать ответ.
– Давай уже, объясни мне мотивы моих злодеяний.
– Несчастный Костик имел неосторожность притязать на наследство Ульяны. Но ты не мог допустить, чтобы кто-то вытащил лакомый кусок у тебя изо рта. Ради этого уже были принесены жертвы: Кибильдит и Ревягина. Поэтому: одним больше-одним меньше… И вот, узнав, что Стражнецкий идет на юбилей химфака, ты следуешь за ним, заводишь знакомство, приглашаешь выпить и… травишь!