Ныне и присно
Шрифт:
«Ну да, верно… — на бегу подумал Тимша. — Били пришлецов, своих не трогали!» Очень хотелось принять и оправдать буйство игоревых дружинников. Да что там говорить — ходившие в Каянь мужики и не такое рассказывали. Но почему-то вид разоренных и до полусмерти избитых чужаков не радовал совершенно.
В снежной пелене нежданно возник разрыв. В глаза бросился перевернутый металлический сундук. Из открытых маленьких дверец сундука струится пахнущий выпечкой пар. На торчащей вбок изогнутой стойке полощется нелепый веселенький зонтик.
«Еще горячие, даже снег на них тает!» Тимша невольно притормозил — вид разбросанного по дороге хлеба бередит душу. «Как можно, хлеб под ноги швырять? Не голодовали никогда, засранцы!»
Игорь с разгону перескочил через сундук, споткнулся, руки нелепо взмахнули… Из—за сундука донесся болезненный вскрик. Скинхед выматерился, ухватив за шиворот, вздернул на ноги молоденькую — не старше Тимши, — продавщицу.
Ноги девчушки прятались за сундуком, обувку не рассмотришь, но, чтобы сложилось впечатление, достаточно и увиденного — потрепанное старое пальтецо, в два оборота намотанный мужской шарф, из—под сползшей на нос шапчонки с похожими на медвежьи ушки помпончиками торчат бледно-русые тощие косички… «Небогато живет, — посочувствовал Тимша. — Небось, матери помогает…»
— Не бейте меня! Ну пожалуйста! — взмолилась девчушка. — Я никому не скажу, что вас видела!
Игорь зарычал, обтянутый боевой перчаткой кулак медленно поднялся к плечу.
«Убьет! Теперь уж точно убьет! За что пацанку-то?!» В голове словно молния взорвалась. Тимша прыгнул вперед. Отчаянно, «рыбкой». Время замедлило бег. Он не летел — протискивался меж секунд, обдирая ребра об углы вечности. Развернутое в ударе тело Игоря наплывало медленно, нехотя… Закованный в свинец кулак уже начал смертоносное движение…
Тимша успел. В последний миг. Плечо в плечо.
Хрустнули кости. Его ли, Игоря? Тимшу это не волновало. «Успел. Таки успел!»
Они покатились клубком — по снегу, по румяным поджаристым пирожкам, по лужицам чужой крови. Все трое — скинхед так и не выпустил девчушку. Воротник жалобно трещал, но спряденная еще в советские времена нить держала на совесть.
— Сдурел? — прошипел Игорь, кривясь от боли. — За кого вступился? Она ж на чурку пашет, подстилка суконная!
Тимша молча поднялся, подал руку Игорю. Скинхед злобно сплюнул, отвернулся.
— Телкам ручку подавай, — буркнул он, вставая.
Девчушка села, круглые от ужаса глазищи не мигая смотрели на всклокоченных злющих парней.
— На себя она пашет, — презрительно фыркнула наблюдавшая за развитием событий Лариса. — Или на родителей. Неужто по одежке не видно?
Игорь, едва ли не впервые, скользнул взглядом по моментально съежившейся фигурке. Девчушка машинально прикрыла коленки подолом сбившейся юбки. Тимша невольно проследил за руками — под юбкой простенькие треники, вместо сапожек здоровенные, явно с чужой ноги, валенки. У левого трещина на
— Да… — задумчиво протянул Игорь. — Для шлюшки у нее прикид негодящий…
— Я… я вам не шлюшка! — пискнула смертельно обиженная девица. — Я пирожками торгую!
Скинхед заржал, Тимша тоже не удержался от улыбки.
— Ну и что мы с этой бизнесвумен делать будем? — спросил Игорь отсмеявшись. — Заложит — пойдем срок мотать.
Шабанов вскинул раскрытую ладонь, призывая скинхеда помолчать. Игорь замолк.
— Ты где живешь… работница? — строго спросил Тимша.
— Я? — удивленно переспросила девчушка. — Тут недалеко, на Туристов.
— Болтун — находка для шпиона, — не удержался от реплики Игорь.
Шабанов не обернулся.
— Вот что… — Тимша замялся. Варианты дальнейших действий проносились в голове один за другим. «Убить не позволю. Отпустить?.. Кто знает, что она выкинет… одно остается — увести от греха подальше.»
— Вот что, — решительно заявил он. — Пошли-ка, я тебя домой провожу. Что б не случилось чего.
Девчушка неверяще посмотрела на Шабанова, потом на Игоря и Ларису… Тимша ждал. Игорь задумчиво жевал нижнюю губу, Лариса раздраженно притопывала, из-под каблучка веером разлетались ледяные крошки.
— Ага, — шмыгнула носом девчушка. — Я сейчас, только пирожки соберу!
Валенки заелозили, пытаясь утвердиться на скользкой дороге. Тимша хотел помочь, но замер под острым взглядом Ларисы.
— Забудь про пироги, — буркнул он. — Птицы склюют.
Девчушка поднялась, с готовностью закивала… тотчас где—то неподалеку взвыла милицейская сирена. Игорь встрепенулся.
— Или вы сейчас убираетесь, или я вас обоих положу! — рявкнул он. — Чтоб менты не повязали!
«А ведь может, — подумал Тимша. — И Лариса тоже…»
Вслух не сказал ничего, лишь кивнул и зашагал к воротам. Юная продавщица семенила пообочь.
— Эй, рыцарь! — ударил в спину злой ларисин голос.
Тимша обернулся. Лариса подошла, тонкие холодные пальцы обхватили тимшин подбородок, острые ногти впились в щеку.
— Ты мой, рыцарь! — хищно прищурясь проворковала она. — Мой… И ничей больше!
Ногти прочертили по щеке кровавые борозды.
— Иди, милый, — помахала рукой Лариса. — И помни, завтра-послезавтра ждем тебя в гости… Правда, братик?
— Явка обязательна, — неприятно усмехнулся Игорь.
Не дожидаясь ответа, он подхватил сестру и скрылся в темноте полярной ночи. Заметая следы взвыла пурга.
— Не спи! — Тимша взял девчушку за локоток, потащил прочь от рынка.
Милиция опоздала на десяток секунд.
«Навели порядок… хотели навести и навели… Погоняли пришлецов с шишами. А что прибили с десяток, так воздух чище станет. Жаль, что мало — всех бы в одну кучу! — Тимша накручивал себя, стараясь вернуть былую ярость. — Понаперло гнили со всего свету!»