Ныряльщица

Эльденберт Марина

— Вирна, что все это значит?! Куда ты пропала? Я не мог с тобой связаться…

— Я стану ныряльщицей.

Это перебивает поток вопросов сразу же: Вартас замолкает, а я делаю вид, что рассматриваю витрины и неоновые огни. Наверное, будь все иначе, я бы действительно их рассматривала. Несмотря на то, что вся моя жизнь прошла в Ландорхорне, этот мир — мир богатства, роскоши, всевозможного изобилия — для меня чужой. Новый. Непознанный.

— С ума сошла?! — резко выдыхает он, когда обретает дар речи.

— Не останавливайся, — отвечаю с милой улыбкой.

Временами мне кажется, что она ко мне приклеилась, и когда надо будет изобразить

другую эмоцию, у меня просто не получится. К счастью, сейчас мне другие эмоции не нужны, а с улыбкой мне здорово помогла «Бабочка», я отточила ее на работе до совершенства, поэтому сейчас для меня это просто раз плюнуть.

— За нами наверняка следят, так что сделай вид, что ты мой парень. И лицо попроще.

Вартас вдыхает и выдыхает сквозь стиснутые зубы.

— Ты сошла с ума.

— Нет. Я просто хочу все изменить.

— Что — все? — Он смотрит мне в глаза. — Что — все, Вирна?

— Потом я тебе все расскажу.

— Почему не сейчас?

— Потому что это долгий разговор, и не уверена, что его стоит вести на улице.

Он снова вздыхает.

— Ладно. Зачем тогда ты меня позвала?

Я бросаю на него взгляд: достаточно короткий, чтобы он не показался пристальным, и достаточно долгий, чтобы изучить выражение его лица — напряженное, сосредоточенное. Разумеется, я не собираюсь втягивать его во все это, мне просто нужна его помощь. Мне нужно забрать сестер, а без него сделать это будет крайне проблематично. Нельзя, чтобы о Зорге и о его доме кто-то узнал, пусть даже это Дженна и Ригман. В том, что Н’эргес будет за мной следить, особенно первое время, я не сомневаюсь. Поэтому мне нужен кто-то, кто может помочь.

Кто-то, кто точно не проболтается.

И Вартас идеально подходит.

— Мне нужно оторваться от слежки, — говорю я. — Но я не представляю, как это сделать без твоей помощи.

— Я, если честно, не представляю, как это сделать с моей помощью. — С губ его срывается смешок. — Вирна, во что ты встряла?!

Я не отвечаю.

Первый порыв, когда я влетела в кабинет Дженны, уже прошел, осталась только холодная решимость. Я сразу сообщила им, что доступа к К’ярдам у меня нет и больше не будет, и что я хочу продолжить дело Лэйс. Удивительно, но они согласились, и теперь большая часть моего свободного времени проходит в бассейне. Мне это стоит немалых усилий, и меня начинает колотить, стоит мне оказаться под водой, тем не менее я не сдаюсь. Совсем скоро мы поедем к морю, за Пятнадцатым с моей стороны.

У нас будет, как выразилась Дженна, тес товое погружение.

— Придется придумать, — отвечаю я.

Рассказываю ему только самую суть, избегая всего, что касается нас с Лайтнером и Эн. Про Эн я вообще стараюсь не думать, равно как и про обещание, данное ему. Впрочем, я уже нарушила столько всего, что одно маленькое обещание ничего не изменит. Мне нельзя приближаться к Лайтнеру, и дело вовсе не в его отце. Дело в Дженне и в Н’эргесе, во всем, что нас разделяет.

Между нами целый мир, поделенный чертой между въерхами и людьми, и чем быстрее все случившееся останется в прошлом, тем лучше. Я не думаю о том, «осознал» ли он свою «ошибку» (как сказал его отец) или нет, по сути, это не так уж важно. Наверное. Вообще в том, что касается «нас», во мне все находится в глубокой заморозке, и пусть оно лучше так остается. По крайней мере, я могу спокойно ходить по улицам, а не лежать на кровати, подтянув колени к груди и уткну вшись в них лицом.

— Вирна, — произносит

Вартас, когда я замолкаю. — А о них ты подумала? Что будет с ними, если ты исчезнешь — так же, как Лэйс?

— Я не исчезну.

— Уверена?! Думаешь, она собиралась исчезнуть?! — Он хватает меня за руку и разворачивает лицом к себе, но я стряхиваю его ладонь.

— Не кричи.

— Не кричи?! Да что с тобой происходит?!

Ничего.

Со мной не происходит ровным счетом ничего — с той самой минуты, как я проснулась у доктора в одиночестве. Хотя моя жизнь наполнена событиями, открытиями, действиями, со мной исключительно пустота, и эта пустота позволяет мне двигаться дальше.

— Ты мне поможешь? — спрашиваю я.

Наверное, с тем же успехом задать такой вопрос мог механический работник на особо опасном производстве. Я касаюсь его щек пальцами, но не чувствую ничего, и это по-своему хорошо.

— Вирна…

— Ты мне поможешь? — повторяю уже резче, глядя ему в глаза.

С губ Вартаса срывается ругательство, он отворачивается. На миг.

Потом перехватывает мои запястья и смотрит мне в глаза:

— Уверена, что с тобой им будет безопаснее?

— Уверена, — говорю я. — Мои сестры будут знать правду. Я не оставлю их в неведении. И я приму меры, чтобы с ними ничего не случилось.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — цедит он, а потом выдыхает. — Да. Я тебе помогу.

— Вот и чудесно, — отвечаю я и беру его под руку. — Пойдем. Выпьем льяри.

Время шло, но для меня оно как будто застыло.

«Бабочка» — работа, улыбки, разнос еды и напитков, дом — опущенные жалюзи и сны без сновидений, бассейн — и новые попытки уйти под воду или держаться на ней, не испытывая дикого, всепоглощающего страха. Наверное, только в эти минуты я оживала, страх пробуждал во мне что-то настоящее, человеческое, не похожее на следование заданной программе. Впрочем, бассейн пробуждал кое-что еще.

Воспоминания о том, как меня учил плавать Лайтнер.

Как он ко мне прикасался.

И как я впитывала его прикосновения всей кожей.

Что произошло у меня дома, я не представляла, и представлять не хотела, но иногда мыслями все же возвращалась к тому странному случаю и к словам доктора о совершенно необычной реакции на силу въерха. Сила въерха.

Значит, она к нему все-таки вернулась?

Или это была реакция на силу его отца? Но почему тогда ее не было раньше?

Все эти вопросы больше не имели смысла, но они то и дело возникали в моей голове. Преимущественно после тренировок в бассейне. Дженна наняла для меня тренера, очаровательную девушку, которая спустя несколько дней перестала быть очаровательной, потому что считала меня безнадежной. В ее глазах это читалось явно, это, а еще то, что она не знает, как со мной быть, потому что я не поддавалась ни жесткому прессингу, ни аккурат ным уговорам.

Точнее, я бы и рада была поплыть.

Но я не могла.

— Вирна, ну и лицо у тебя, — пробегая, шепнула Тимри. — Случилось что-то?

— Все нормально. — Я тут же вернулась в реальность.

Выпадения из нее допустимы дома, когда я лежу, широко распахнутыми глазами изучая потолок и считая на нем светильники (в тысячный раз), или даже в бассейне. Но не на работе.

У стойки я забрала заказы и, едва успела разнести, когда ко мне подскочил Сьерг Нихэм. С ним мы пересекались редко: он был заместителем Дженны и отвечал преимущественно за порядок в зале.