Нью-Йоркские Чайки - Повести
Шрифт:
диспропорции, которые мог бы разглядеть только взыскательный эстет,
скажем, широковатые бедра или слабо очерченный рисунок губ, на экране
приобретали силу достоинств.
В жизни, стоя рядом с Осипом и прикуривая сигарету, Стелла казалась
обычной женщиной, даже несколько вульгарной, каковой, по сути, и
являлась. На экране же эта вульгарность совершенно исчезала. На экране
появлялась не баба, вышедшая из стриптиз-клуба, а дама, полная страстной
истомы,
44
Нужно отдать должное не только экрану и техническим свойствам
объективов, кстати, жутко дорогим, одни только широкоугольники и
длиннофокусники обошлись Осипу в его две зарплаты.
Отдадим должное и Стелле, этой злой чародейке. Завидя нацеленный
на нее объектив и напряженные пальцы Осипа на кнопке, Стелла вмиг
умирала. Буквально. Ее грязная жизнь с мрачным прошлым – воровством,
насилием, наркоманией, арестами – бездыханным трупом падала к ее ногам,
а в объектив входила другая Стелла: чистая и светлая, какой была давным-
давно, в отрочестве и ранней юности, когда мечтала стать артисткой...
Она смотрела по-собачьи, даже лицо ее как-то по-собачьи преданно
вытягивалось вперед, чтобы по малейшему движению хозяина, одному
шевелению его брови уловить то, чего он хочет. «Аппорт! Сидеть! Взять!
Фас!» И Стелла брала. Она брала высоты, которые ей позволяли
врожденные способности актрисы, азарт и внешняя красота при отсутствии
специального образования.
Она быстро изучила Осипа, будто сама нацеливала на него объектив
своей женской интуиции и опыта. Она уже знала, что означают его
полузакрытые во время или после съемки глаза, потягивание носом,
вытянутые дудочкой губы. Когда Осип сильно нервничал, недовольный
отснятым, Стелла подходила к нему и шутя прикладывала к его губам свою
ладошку, мол, помолчи немного, успокойся. Это одно движение вызывало у
него прилив нежности и сильного желания.
Очень быстро, однако, Осипа так закружило и понесло, что он уже
мысленно согласился с тем, что переспит со Стеллой. Разумеется, она легко
ему отдастся, считал он, тем более, что была с ним крайне раскованна и
казалась абсолютно доступной. Да, супружеская верность будет нарушена.
Но в никакие серьезные, глубокие отношения с ней он вступать не станет.
Только флирт, съемки и секс. Это никак не отразится ни на его семейной
жизни, ни на его творчестве.
45
...Он обнимал ее, кладя руки ей на талию, пытался прижать к себе,
упираясь набухающим в брюках
зависимости от сцены, в трусиках. Но почему-то всякий раз Стелла
выскальзывала из его рук, как та змейка, оставляя ему сброшенной чешуей
неудовлетворенное желание. И флирт, и съемки продолжались,
переплетаясь, спутываясь узлами, и снова развязываясь, с обидами Осипа, с
нотками злости в его голосе, с минутами сердитого молчания.
Сначала он снимал ее в Sea Gate, на безлюдном вечернем пляже. Вот –
Стелла в мелкой воде, в бикини, плещется, как русалка, – обычная
рекламная заставка TV подписываться на порноканал. А вот – Стелла на
спасательной вышке: в оранжевом жилете спасателя, топлес, со свистком и
в шляпе – ну, это на обложку журнала «Максим» или «Спорт Иллюстратор».
А вот уже и что-то поинтересней: Бруклинский ботанический сад,
цветение роз и орхидей. Стелла в светлом сарафане. Пунцовые и черные
розы тучно свисают с арочных декоративных входов, как в светлом замке.
Повсюду стреляют струйки фонтанов, и Стелла, цветочной феей, летит по
анфиладе роз...
Внимание: на экране появляются звери – дикие кошки, медведи-
гризли, тигры Бронкского зоопарка! Стелла дразнит обезьян в открытом
питомнике; подняв кверху руки, рычит на тигра, вынырнувшего из густого
кустарника и одним прыжком очутившегося у самого заградительного
стекла.
Вот они оба, Стелла и Осип, садятся в подъехавшую кабинку
передвижной канатной дороги зоопарка. Стелла впрыгивает в кабинку,
Осип отдает билеты разморенному жарой билетеру, тоже входит в кабинку и
запирает дверцу.
Плавно покачиваясь, прикрепленная к толстому канату, кабинка
плывет над землей. Поднимается все выше, над кронами деревьев. Внизу
46
широкие дороги сужаются, превращаясь в тонкие жилки в этом бушующем
море зелени.
– Смотри! Смотри!
В кустарнике прячется тигр, а во-он – озера со стаями уток. Осип
держит камеру, стараясь не терять ракурс и держать Стеллу в объективе, что
непросто – кабинка раскачивается от ветра и от толчков Стеллиных ног.
Ее охватывает детский восторг! Так хорошо ей уже давно не было,
даже от кокаина.
– Смотри! Смотри! О-бал-деть! – указывает она рукой куда-то и
открывает дверцу кабины.
Осип несколько озадачен – может закончиться штрафом. Женщина с
детьми в кабинке в метрах десяти перед ними недоуменно таращит глаза на