Нью-Йоркские Чайки - Повести
Шрифт:
чрезвычайно чуткий, он уловил какое-то сильное движение души мистера
Джозефа, сидящего перед ним на корточках. Мойше улыбнулся, и все его
последние горести, все разлуки и страхи – разом смыло чистой волной с его
сердца. Он едва не закричал, захотел броситься Осипу на шею...
– Ну-ка, иди сюда, – Осип подхватил Мойше под мышки. – Ого, какой
тяжелый.
ххх
86
...–
картоне от времени поблекли цвета, в некоторых местах краска осыпалась,
было трудно различить очертания острова. Линии параллелей и меридианов
на карте пересекали этот остров, и красным пунктиром прорезала его линия
тропика Рака. Вдруг раздались три удара клюва в дверь, и Розенблатт
тяжело поднялся...
– А этот Тропический Рак щиплется, как и крабы? – спросил Мойше.
Он сидел с босыми ногами на стуле, ложкой из чашки вычерпывая
мороженое.
Близился вечер, сквозь листья деревьев в саду еще пробивались
солнечные лучи. На заборе красногрудая птица набиралась смелости
слететь на траву, где валялось раздавленное печенье. Было так душно, что
тела Осипа и Арсения, раздетых по пояс, покрылись липкой испариной.
Мойше был в рубашке, отчего мучился духотой еще больше.
– Тропический Рак?.. М-м... нет, не кусается. Это не живой рак, а
параллель. Как бы тебе объяснить?.. – Осип на миг умолк, посчитав, что
залез не в те дебри. – «А-а, это ты, Ицик! – воскликнул Розенблатт
влетевшему в комнату попугаю. – Какие новости, старина?» Попугай Ицик
жил на свете тысячу лет, много знал, много видел, говорил на многих
языках, включая иврит, английский и русский. «Я узнал, где спрятана вторая
половина карты!» – наклонившись к самому уху Розенблатта, Ицик что-то
прошептал. И вскоре старый пират шел по улицам ночного города к гавани.
Солдаты в будке охраняли вход на причал. Храбрый Ицик влетел в
сторожевую будку, и пока Розенблатт поднимал якорь и отшвартовывал
корабль, Ицик летал и клевал солдат. Завидев, что один корабль уходит в
море, солдаты кинулись к пушкам и стали по нему стрелять, но ядра падали
в волны, не долетая. Лишь одно ядро прорвало парус, и Розенблатту потом
пришлось его зашивать...
87
– А флаг там был? – снова спросил Мойше, подолгу не закрывавший
рта, слушая эту историю.
– А как же! Обыкновенный пиратский флаг – череп и кости, такой же,
как и на твоем корабле, – Осип указал на лежащий возле ребенка на столе
корабль. – Но перед тем, как
Розенблатту нужно было освободить своих друзей. Друзья-пираты томились
в темном подвале, где ползали тарантулы и скорпионы, – тут глаза бедного
Мойше раскрылись еще шире, и Осип про себя отметил, что про насекомых
достаточно. – И вот, после долгих странствий, корабль причалил к берегу,
где возвышалась тюремная башня.
– А там – сторож спит, и попугай Ицик у него вытащит ключи от
подвала! – забежал вперед Арсюша.
– Да, сторож... – Осип бросил на сына недобрый взгляд.
Арсюша понял, что сморозил что-то не то, и снова виновато опустил
голову. День, надо сказать, у Арсюши выдался несчастливым: и в углу
пришлось постоять, еще и корабль у него отняли и подарили Мойше.
Время от времени он косился на корабль. Вид пластиковых пиратов в
трюме, с таким тщанием засунутых им туда накануне, наполнял Арсюшино
сердце неслыханным горем. Все же он строил планы по возвращению, если
не корабля – с тем уже было покончено, он погиб для Арсюши
безвозвратно, и как мальчик смышленый, он это хорошо понимал. Но на
возвращение пиратов Арсюша все же надежды питал и собирался попозже
обговорить этот щекотливый вопрос с мамой или напрямую с Мойше.
– «Тревога! Все сюда!» – закричал сторож, проснувшись и не
обнаружив ключей от темницы. Охранники ринулись по винтовой лестнице
вниз, но Розенблатт перед этим погасил все факелы в башне. Солдаты
падали на ступеньках, набили кучу синяков, а освобожденные друзья-
пираты сели на корабль и направились прямиком к астроному Вольдемару, у
которого была вторая половинка карты...
88
Духота уже становилась невыносимой, все сильнее кусали комары.
Далеко в потухающем небе сверкнула тонкая голубенькая молния.
– Похоже, сейчас начнется дождь. Окончание расскажу в другой раз.
Всё, пацаны, из бухты вон, по домам! – отдал Осип команду.
Мойше послушно поставил на стол чашку с мороженым. Слез со
стула и, подойдя к Осипу, крепко взял его за руку, потянул к себе:
– Идем к нам. Останься у нас. Живи с нами...
ххх
Была долгая воробьиная ночь: небо озарялось зигзагообразными
молниями, прорезавшими тучи. Погромыхивал гром, приближаясь откуда-
то издали, каждым новым ударом угрожая разразиться чудовищной грозой,
со шквальным ветром, ливнем, поваленными деревьями. Однако и после