Нью-Йоркские Чайки - Повести
Шрифт:
устремив взгляд куда-то к потолку. – Самое ужасное заключается не в том,
что я однажды не одолжил ему пятьдесят баксов. Это – ерунда, он все равно
бы нашел деньги на наркотики. Но я всегда отказывал ему надеть мне
тфилин. Сколько раз Джефф просил: «Идем, Жозеф, я тебе надену тфилин.
У меня ведь в этом мире ничего нет: сын не мой, жена чужая,
специальности никакой, родители от меня отказались. Но я хочу тебе
сделать хоть что-то хорошее. Я вообще хочу
полезное. Если я тебе надену тфилин, ты соединишься с Богом. И это будет
моя благодарность тебе...» А я, дубина, отказывал... А-ах!.. Помню, когда я
был в Израиле... – и он начал рассказывать о своей поездке в Израиль к
родным. – В музее «Яд Вашем» есть зал в виде темного гранитного
лабиринта. Идешь по нему, а чьи-то детские голоса в это время произносят
имена детей, убитых в душегубках и крематориях. Звучат детские голоса, в
зеркалах отражаются горящие свечи. Каждая свечка – в память
загубленного ребенка. Сотни, тысячи свечей. Так страшно, что мороз по
коже... Ты в то время была беременна, и я, помню, шел по этому темному
коридору и представил себе на миг, что моего будущего сына тоже могли бы
так... А-ах...
Махнув рукой, поднялся. Стянул футболку, снял шорты, брякнув
металлическими пряжками, и направился к кровати.
Тоня смотрела на него: его худая спина, чуть приподнятые кверху
плечи, далеко выступающие лопатки. У Арсюши – отцовская осанка. И
вообще, сын – в отца.
92
И очень ей тяжело. Но, несмотря на все безумие, что Осип творит: на
измену с этой отвратительной Стеллой, на то, что они не живут больше как
муж и жена, что ей стыдно и больно, – несмотря на все это, он по-прежнему
волнует ее. И она хочет быть с ним.
– Ты хочешь, чтобы я ушла? Забрала ребенка и ушла? – спросила она
тихо.
– Я ничего не хочу. Выключи свет. Я хочу спать, – буркнул он, радуясь
и благодаря Тоню в душе за то, что она вслух сказала то, чего он сам так
сильно хочет.
Щелкнул выключатель, и в комнате стало почти темно, если не
считать бликов от цветной змейки, что бегала по монитору компьютера.
Тоня придвинула стул, смотрела в компьютере какие-то вэб-сайты. На
самом же деле вспоминала...
Впервые встретив Осипа на даче у подруги, она сразу расторгла
помолвку со своим женихом – преуспевающим адвокатом. Ее родители не
были от Осипа в восторге, особенно мама. Но Тоня пошла наперекор всем.
Ей казалось непонятным, просто непостижимым, как можно такого Осипа
не любить?.. За все десять лет замужества она ни разу не пожалела о своем
выборе.
жизнь. Да, он долго и трудно искал себя. И сейчас, когда, наконец, все
наладилось, когда он стал заниматься любимым делом – снимать кино,
когда, казалось бы, самое время радоваться жизни... Все летит вверх
тормашками. Неужели это крах семьи, крах всех ее надежд?.. А что будет с
Арсением? Как он воспримет семейный разрыв?..
Тоня отхлебывала остывший чай. Было что-то механическое,
неживое, от куклы, в ее движениях, позе, застывшем, без всякого
выражения, лице, освещенном слабым светом люминесцирующего экрана...
Глава 10
93
Стелла пряталась за каждым кустом, за каждым столбом, мелькала в
машинах и метро. Она исчезла из Sea Gate как будто специально для того,
чтобы возникать в каждом уголке многомиллионного города.
Фонарь в ее доме горел круглые сутки только в первую неделю после
ее исчезновения, но потом чья-то бережливая рука стала выключать его, и
Осип, каждый раз появляясь на ее крыльце перед закрытой дверью, с
непонятным упорством снова нажимал кнопку выключателя, словно
подавал сигнал мольбы: вернись, я жду...
Ему мерещился ее мелькнувший сарафан за шлагбаумом у въезда в
Sea Gate. Ее голова с подобранными кверху волосами плыла порой далеко
за буйками, почти у самого фарватера. Осип нырял и плыл туда, к ней, не
обращая внимания на свистки разгневанных спасателей, пока Стелла-
русалка вдруг не исчезала в пене волн...
Но чаще всего она появлялась в «Мандарине»...
Относительно недавно построенный отель находился в самой гуще
бродвейских театров, престижных бутиков и ювелирных магазинов. Бросив
вызов аристократической старушке «Астории», юный толстосум
«Мандарин» быстро стал местом самой безумной траты денег.
Круглые сутки к зданию «Мандарина» подкатывали лимузины и
«Мерседесы», там постоянно крутились журналисты и разного рода
поклонники, в надежде взять интервью или получить автограф
знаменитости.
Для неофициальных встреч там появлялись и политики разного ранга,
вплоть до экс-президентов и Самого – нынешнего хозяина Белого дома.
За несколько часов до приезда мистера президента, возле
«Мандарина» появлялись черные машины с вашингтонскими номерами.
Крепкие, аккуратно стриженые молодцы с крохотными наушниками
блокировали один из подъездов к отелю. По мере приближения