o 26827bf23e6c9ef9
Шрифт:
развлекаться,
наводя в нем ту особую ясность, которой отличается ад.
Максимально используй разочарование и упадок, которые
неминуемо
настигнут его в первые же недели по обращении. Враг попускает
это
разочарование на пороге каждого человеческого дела. Оно появляется, когда
мальчик, зачарованный историей Одиссея, начинает учить греческий. Оно
же
появляется, когда влюбленные поженились и учатся жить вместе. Во
всяком
человеческом
на
риск, связанный с этим разочарованием, так как лелеет надежду, что
эти
отвратительные маленькие создания станут его свободными
приверженцами и
служителями. Он вечно называет их "сыны", с упорным пристрастием унижая
весь
духовный мир неестественной любовью к двуногим. Не желая лишать их
свободы.
Он отказывается силой вести их к целям, которые поставил перед ними.
Он
хочет, чтобы они "шли сами". Здесь-то и кроются наши возможности. Но
помни,
что здесь же скрыта и опасность для нас. Уж если они пройдут
благополучно
через период сухости, они будут меньше зависеть от своих эмоций и
искушать
их станет труднее.
До сих пор я писал тебе так, словно люди, сидящие на соседних
скамьях,
не дают никаких разумных поводов к разочарованию. Когда же твой
подопечный
знает, что дама в нелепой шляпке -- страстная картежница, а
человек в
скрипучих сапогах -- скряга и вымогатель, твоя задача много легче. Ты
просто
мешай ему думать: "Если я, такой, какой я есть, могу считать
себя
христианином, почему недостатки моих соседей по скамье
доказывают, что их религия -- просто лицемерие и привычка?"
Ты
спросишь, возможно ли, чтобы столь очевидная мысль миновала его?
Возможно,
дорогой Гнусик, вполне возможно! Обращайся с ним поразумнее, и это просто
не
придет ему в голову У него еще нет прочной связи с Врагом, а потому
нет
истинного смирения. Сколько бы он ни говорил о своей греховности, даже
на
коленях, все это -- лепет попугая. В глубине души он еше верит, что
оказал
большую честь нашему Врагу, когда обратился, и думает, что
выказывает
большое смирение, ходя в церковь вместе с ограниченными, скучными
людьми.
Удерживай его в таком состоянии как можно дольше.
Твой любящий дядя Баламут.
ПИСЬМО ТРЕТЬЕ
Мой дорогой Гнусик!
Я очень рад тому, что ты рассказал мне об отношениях подшефного
с
матерью. Непременно воспользуйся возможностями, которые здесь
открываются.
Враг намерен продвигаться от центра
больше и
больше подчиняя поведение нашего подопечного новому идеалу. В любую
минуту
Он может добраться и до отношений с матерью. Ты должен опередить Его.
Не
теряй связи с нашим коллегой Лизоблюдом, который опекает эту даму. Создай
в
его семье атмосферу постоянной раздражительности и ежедневных колкостей.
При
этом полезны следующие методы:
1) Удерживай внимание подопечного на его внутренней жизни. Он
думает,
что обращение развивается "внутри него", и потому смотрит внутрь, на
"состояние своей души", или, точнее, на ту версию этих состояний, которую
ты
ему подсунешь. Поощряй его всячески в этом "самоанализе" и отвращай его
взор
от простейших обязанностей, направляя к целям высоким и духовным.
Обыграй
полезнейшую черту человека -- пренебрежение к будничному и страх перед
ним.
Доведи подопечного до того, чтобы он часами копался в себе, но при этом
не
обнаружил черт, которые совершенно ясно видны каждому, живущему
или
работающему с ним. 2) Без сомнения, ты никак не запретишь ему молиться
за
свою мать, но постарайся обезвредить его молитвы. Последи за тем, чтобы
он
всегда их видел "высокими и духовными", чтобы он связывал их с состоянием
ее
души, а не с ее ревматизмом. Тут два преимущества. Первое: его
внимание
будет приковано к тому, что он почитает за ее грехи, а под ними он, при
небольшой твоей помощи, будет подразумевать те ее особенности, которые
ему
неудобны и его раздражают. Таким образом, даже когда он молится, ты
сможешь
растравлять раны от обид, нанесенных ему за день. Это операция
нетрудная, а
тебя она развлечет. Второе: его представления об ее душе очень неточны, а
часто и просто ошибочны, и потому он в какой-то степени будет молиться
за
воображаемую личность; твоя же задача в том, чтобы день ото дня эта
личность
все меньше и меньше походила на его настоящую мать -- острую на язык
даму, с
которой он встречается за обедом. Со временем ты должен довести его до
того,
чтобы ни одна мысль и ни одно чувство из его молитв не излилось на
его
действительные отношения с матерью. У меня были пациенты, которых я
так
хорошо держал в руках, что им ничего не стоило в один миг перейти от
пылкой
молитвы за душу жены или сына к побоям и оскорблениям. 3) Когда два