О-3-18
Шрифт:
Откуда здесь столько музыки? Неважно. Шайль не может соображать. Это самая идиотская ситуация, которая только могла возникнуть. Самая идиотская смерть.
Но у нее не настолько чуткие уши. Детектив отказывается верить в это. И все равно сжимает голову, корчится, кричит, не в силах сбежать от шума. Гириом рядом — и Гириом уже далеко. Он танцует, беснуется, хохочет, насмехается.
— Ублюдок! — кричит Шайль, но не слышит собственный голос.
Или слышит. Она не понимает, как отличить один звук
Это тупик. Она умрет.
Шайль раскрывает рот в беззвучном вопле. Перед глазами рябит, ничего не слышно, только вечный шум.
— Я не хочу умирать… — всхлипывает детектив.
Сапог перестает давить на спину. Шайль напрягается, поднимается на четвереньки, хватается за револьвер. «Левиафан» беспомощно и беззвучно щелкает курком, упираясь дулом в лоб Гириому. Тот раскрывает рот. Наверное, смеется. Легким движением выбивает револьвер из руки детектива. Достает тесак. Шайль пятится, отупело глядя на лезвие.
Это оружие.
Волколюд вытирает ухо, смотрит на ладонь и с улыбкой показывает ее детективу.
Вся в крови.
Шайль не может соображать из-за боли. Она просто понимает, что видит кровь. А кровь — это жизнь. Жизнь.
Гириом удивленно вскидывает брови, почувствовав под спиной пол. Шайль сидит сверху, вцепившись в руку с тесаком. Скалит зубы. Пощечина скидывает ее на пол. Массивный клинок взлетает вверх, собираясь обрушиться…
Шайль уже нет. Гириом озирается. Вскакивает, бросаясь к двери. Ведь детектив наверняка захочет выбраться.
Волколюд спотыкается. Сначала показалось, что напала Шайль, — но оказалось, что это россыпь кристаллов, попавших под подошву. Гириом торопится к двери. Если закрыть ее телом, девчонка не выберется.
Почти. Вот-вот. Гириом оглушен музыкой, его мозг кипит. Поэтому не сразу удается заметить накреняющийся стеллаж. Два с половиной метра в высоту, три метра в длину… Волколюд чувствует удар по спине и затылку. Напрягается, выскальзывая из-под конструкции. Под черепом все пищит от боли. Шайль еще хуже, почти навер…
Ярко-красная кроссовка. Ее подошва вминается в лицо Гириома. Парень падает, наотмашь ударяет тесаком, пытаясь скинуть с глаз пелену боли.
Лицо Шайль близко. Клыкастая пасть раскрывается, и пусть Гириом не слышит, он видит зверя. Будто сон… кошмар!.. Шайль вгрызается в руку, а парень даже не чувствует, как предплечье рвут колючими зубами, выдирают плоть, калечат связки. Гириом не осознает, что тесак отнимают из ослабевших пальцев.
Он начинает чувствовать, когда лезвие врезается в другое плечо. Тогда Гириом понимает, что это реальность. В этой реальности его хватают за волосы
Дверь захлопывается, оставляя музыкальную какофонию вдалеке. Гириом непонимающе моргает. Он все еще не-слышит что-то, но это отголоски. Иллюзорный шум.
Шайль сидит перед ним, протягивая кусок красного и притягательного… Ее губы беззвучно говорят: «Жри». Гириом мотает головой. Его хватают за челюсть и впихивают пищу в рот. Волколюд глотает, почти не жуя. Снова и снова. Он видит, как ест Шайль, и ест вместе с ней.
Песок времени тек довольно долго, прежде чем уши волколюдов восстановились. За дверью все еще слышался шум кристаллов, который уже не мог мешать разговору. Раны Гириома зажили, но тесак по-прежнему оставался в руках Шайль.
— Откуда у вас столько музыки? — спрашивает детектив с полным безразличием. — Это все и за год не продать.
— Ребята натаскали из О-2, — отрешенно отвечает Гириом. — Продали бы потом.
— Херьня.
— Мотивация, Шайль. В ней все дело. Без нее ты просто кусок мяса на зубах этого мира.
Детектив качает головой. Поднимается, перехватывая рукоять тесака.
— Ничего не говори об этом, Гириом. Я устала от всего.
— Да? И что ты будешь делать с этой усталостью?
Волколюд чувствует себя уверенно, смотрит на Шайль почти издеваясь… почти.
— Прогоню ее отдыхом. Потом.
— Почему ты не убила меня там?
— Захотела услышать твой голос напоследок. А почему ты не убил меня без фарса с музыкой?
— Хотел полюбоваться тобой напоследок, — криво усмехается парень. — Как-то херово все вышло.
— Ага, херово… Хочешь покурить?
— Давай.
Пачка сигарет щелкает. Две «Забастовки» вылетают наружу. Шайль дает прикурить расслабленному Гириому и закуривает сама. Морщится, выдыхая дым. Смотрит на волколюда.
— Хойк правда мертв?
— Помнишь, мы проснулись, и я сказал, что он прикрыл лавочку? Вот еще чуть раньше я ему открутил голову. Иначе бы этот хрыч до сих пор торговал.
— Круто, — разочарованно отзывается Шайль. — А я мэра повидала.
— Да? — Гириом стряхивает пепел и поднимает взгляд. — И что?
— Ничего. Волколюды теперь тоже будут управлять Освобождением.
— Что?.. — парень застывает, а взгляд его скользит по лицу Шайль. — Ты шутишь?
— Не-а. Я договорилась. Штурм не удастся, а лидер «ВолкоЛЮДОВ» сядет в ратуше с мэром.
Гириом молчит. Потерянно смотрит в сторону, на один из трупов, лежавших неподалеку.
— Это фиктивно, — отзывается парень. — Нас опять наебут. Людям нельзя верить.
— Неважно. Начало чему-то уже положено, — Шайль бросает окурок на пол и топчет его подошвой. — Мы оба постарались. Просто с разных сторон баррикады. Ответь на последний вопрос: кто убил Бибика?