О-3-18

Flora Macer

Трофей летит в мужчину. Детектив выхватывает пистолет из ослабевших пальцев волколюда и вскакивает на столешницу. Направляет ствол на мишень.

— Говори.

Мужчина теряет сознание, превращаясь в размякший мешок потрохов. Испражняющихся.

Надин стоит в стороне. На коленях. Упираясь ладонями в пол. Ее глаза полны слез. Лицо перекошено в ужасе, удивлении… страдании.

Шайль жива? Шайль жива. Пуля прошила верхнюю часть черепа, лишь оцарапав

мозг. Впопыхах такую деталь сложно подметить. А в драке с волколюдами это важно.

Детектив вздыхает, опускает пистолет. Спрыгивает на пол, пошатываясь, бредет к трупу. Падает на колени и вгрызается. Надин не мешает. Надин не в силах.

***

— Всю прическу испоганил, засранец, — жалуется Шайль, даже без зеркала зная, что на голове сейчас бардак.

Надин молча прижимается к защитнице. Тискает ее, утыкаясь мокрой от слез щекой.

— Ты чего, малая? — детектив недоуменно гладит подругу по голове. — Ты чего расклеилась?

— Я думала, ты все…

— С луны свалилась? У нас работы еще куча. Освобождение гниет. Если я сдохну, кто разгребет все это дерьмо?

— Ты лучшая, Шайль, — Надин поднимает заплаканные глаза, из которых брызжет новая порция слез. — Как ты можешь быть такой крутой?

— Лакричные палочки творят чудеса, — отшучивается детектив.

Или не отшучивается? Из кармана куртки показывается бумажный сверток. В котором… сладость. Во имя нечестивых боблинов, Шайль и правда успела прихватить с собой порцию сахара?

— Будешь, малышка?

— Буду! — истерично всхлипывает Надин и разворачивает бумагу, доставая оттуда вкусняшку.

Ее острые клычки не оставляют угощению ни единого шанса. Шайль с улыбкой проверяет остаток патронов в пистолете. Обыскивает мертвого, поеденного волколюда и достает из кармана его штанов еще пару магазинов. Такого боезапаса хватит, чтобы решить все проблемы в О-1, с которыми девушки могут столкнуться. Пятьдесят восемь выстрелов из пистолета — да кто от такого откажется? Точно не детектив.

Глава 16: День 8

«Соловей» лежит на столе. Пистолет назван не просто так: его «трель» способна тронуть почти любое сердце. Или иной орган, смотря куда нацелиться. Двадцать патронов в магазине, при достаточно небольшом размере оружия, делают из «Соловья» компактную машинку для расстрела врагов.

Шайль задумчиво щелкает рычажком переключения режима огня. Туда-сюда. Отчасти ей повезло, что Ванёк предпочитал стрелять одиночными. Отчасти… отчасти нет никакого удовольствия в полученной ране. Лучше бы умерла от очереди

в голову.

— Можно аккуратнее? — шипит детектив, кривясь и убирая руку от пистолета.

— Прости, но я тебе не врач! — Надин раздражена, но начатое бросить не может: игла должна закончить свой путь.

Зашивать голову — не самое легкое занятие для пацифиста. Но девчонка не сдается. Ловкость пальцев и наставления Шайль кое-как помогают перебороть нервозность.

— Выглядит ужасно.

— Еще бы, — фыркает детектив. — Не переживай, скоро зарастет.

— Тогда зачем зашивать?

— Потому что я не хочу ходить с раскроенной головой. Давай… Ты сможешь. Ты ведь умница.

Надин не считает себя ею, но старается. Шайль внимательно смотрит на привязанного к стулу мужчину. Воняет, уродец.

— Готово, — девчонка выдыхает, с тихим щелчком ножниц перерезая нить.

— Ты лучшая, — Шайль поднимается, мимолетом чмокает подругу в щеку и засовывает «Соловья» за пояс. — Еще одна задачка: приведи придурка в чувство.

— Что-о?!..

Детектив на ходу разводит руками, направляясь в неизвестную сторону.

— Я умоюсь и вернусь!

***

— Для чего нужен этот препарат?

Шайль курит, опирается на стол, неторопливо притоптывает.

— Кто его делает?

Шайль ходит из стороны в сторону, потирая разбитые костяшки.

— Что это значит?!

Шайль прислоняет ствол «Соловья» к виску, игнорируя и без того напуганное лицо.

— Ладно. Кто теперь заказчик?

Шайль задумчиво кивает, закуривает еще одну сигарету.

— Как это можно отследить?

Шайль с тяжелым вздохом закрывает за собой дверь. Надин подскакивает со стула, торопливо приближаясь.

— Что-то сказал?

— Много всего. Но ничего, что было бы полезно. Пойдем на улицу. Здесь воняет.

На ходу девчонка спрашивает. Шайль отвечает коротко, размышляя о другом: выстрелы из квартиры ведь никто не мог слышать? Вряд ли у здешних особняков такие же тонкие стены, как в О-3 или О-2. Богатство требует тишины и приватности.

Пустая улица перед домом подсказывает, что никто из соседей действительно ничего не услышал: полицию не видно. Это логично, иначе бы у Шайль не было времени на допрос.

Надин поднимается на цыпочки, чтобы осмотреть рану.

— Почти зажила…

Шайль раздраженно хватает девчонку за плечо.

— Мне нужно, чтобы ты переждала где-то в безопасном месте.

— В смысле?

— Я иду к мэру.

— Прямо сейчас? Ты вся в крови… — Надин выглядит не столько удивленной, сколько растерянной.