o 496d70464d44c373
Шрифт:
свидетелей того, как сладострастно ты дул в ту соломинку, как закусил
язык, опустив лягушку в воду, чтобы она засвиристела пузырьками. Тебе
ведь это выгодно было, моя смерть. Или не захотел подвешивать к совести
новый брюлик? Умер у меня на руках – моя в том вина, какой же я
несчастный! Да чего там, Коля? Стащил бы меня поглубже в лес, бросил
бы под дерево. Снег сойдет, и никаких следов не останется, а мой труп к
тому времени раз уж не лось,
неузнаваемости.
Эти мысли шли фоном. Ведь я как-никак был благодарен за спасение.
Коля вернул меня на грешную землю.
– Что с тобой произошло? Ты помнишь? – спросил не без любопытства.
– Не помню. Я уже пытался.
– Тебя били?
Я вспомнил, как отец отхлестал меня ремнем за то, что я перебежал
улицу в неположенном месте. Хороший урок. Правда, он потом
сфотографировал мою раскрасневшуюся задницу на память. Себе на
3
память – это уже совершенно другая история.
Я осмотрел свое тело, но никаких повреждений не обнаружил, кроме
истерзанных в кровь стоп.
– Вроде не били.
– Изнасиловали?
– И как я, по-твоему, это теперь узнаю?
– Должно быть больно.
– Вроде не больно.
– Тогда я ничего не понимаю.
– Я – не больше.
– Хочешь, схожу к тебе домой, посмотрю, что там творится?
– Коль, забыл сказать. Это чистая случайность, что я сейчас на даче. Со
мной это не на даче произошло, понимаешь, я очнулся в лесу, со
связанными руками. Это все. То, что в нашем лесу – чистая случайность.
– Но если ты ничего не помнишь до потери сознания, почему ты решил,
что это произошло не на даче? Ведь все сходится.
Я согласился. Коля сходил на мой участок, но, вернувшись, признал, что
там никого нет. Что там давно никого не было – никаких следов на снегу, а
они должны были остаться.
Я почему-то уже знал это. Меня привезли из Москвы. Со мной что-то в
Москве приключилось.
Еще забавная деталь. Я четко вспомнил, что в лесу вокруг меня тоже не
оказалось следов. И новый снег давно не выпадал. Но не мог же я там
несколько дней пролежать. И не могли же меня туда зашвырнуть.
Своей предупредительностью Коля вызвал у меня только подозрение.
Что нужно такому крепкому, грубому парню от мальчика слабого и
женоподобного? Почему-то ответ на этот вопрос до сих пор не перестает
меня удивлять.
Коля растопил баню, объяснив это тем, что мне обязательно нужно
согреться. Все мои попытки отказаться привели к неудаче. Даже апелляция
к буржуазности, мол, баня – это для крестьян, а я предпочитаю ванну с
пеной
раззадорил.
4
Я не люблю быть обнаженным в присутствии недорогих мне людей. Коля
относился именно к ним. Я не люблю пот как таковой. Ему все это чуждо. Я
предполагаю, ему доставило удовольствие в очередной раз покрасоваться
своими мускулами и красивой фигурой. А мне было не до красоты после
пережитого. И уж тем более не до секса.
Коля попросил отлупить его березовым веником. Сначала лежал на
животе, видимо очень гордясь еще и своим волосатым задом, а когда
перевернулся на спину, член у него уже вовсю стоял.
– Либидо свое прикрой, - сказал я. – Ведь веником задену.
– Веришь ли, – ответил он с бесстыдством достойным портовой шлюхи, –
я не хочу его трогать, я хочу, чтобы кто-то другой им занялся.
«Кто бы это?» – подумалось мне. И это дурацкое чувство благодарности.
Ведь я понимал, что иным образом не смогу отблагодарить его за
спасение. А быть обязанным Коле не хотелось, и надежды на
бескорыстный поступок тоже не было. Мое воспитание повернулось ко мне
целлюлитным боком.
Вновь почувствовав член во рту, я тут же завелся. А когда на язык попала
капля смазки, меня уже нельзя было остановить. Уверен, что Коля не
пожалел.
Что мы имеем? Десять лет минетов. У меня неудобная система
ценностей, которую я, однако, не хочу совершенствовать. Вернее не хочу
продешевиться. Чтобы меня кто-то трахал, я могу позволить только
действительно любимому мужчине. Это и больно (принимать боль легче от
любимых), и слишком интимно. А минет – совершенно другое дело. Я уже
давно отдаю себе отчет в том, что во время минета убиваю двух зайцев
разом: получаю удовольствие и выражаю свое бескрайнее презрение. Ты
вот стонешь себе, закрыл глаза, весь мой и даже не подозреваешь, что
такого грандиозного отсоса у тебя больше в жизни не будет. Мужчины
думают, что я у них сосу, потому что не могу пропустить такой
необыкновенный член, а я тем временем только пытаюсь совладать с
собственной похотью.
Десять лет минетов – всего лишь следствие того, что у меня нет и
никогда не было любимого человека.
Коля обильно кончил мне в рот, а я почему-то представил, как он сидит в
одиночестве на даче, дрочит и смотрит по видаку порнушку. Рядом его
5
верное ружье от зимних грабителей.
– Почему ты на даче? Почему не в Москве? – спросил я, и это было не