О бедном зельеваре замолвите слово
Шрифт:
— Вы ведь нас проводите? — произнести они хором, а я пытался уцепиться остатками разума за происходящее. Если сейчас поддамся, неизвестно чем это обернется. Но как же тяжело сопротивляться ментальному воздействию…
— Эй, четыре девицы под окном. Оставьте зельевара в покое, вам он не нужен.
Клара. Появлению ведьмы был рад до безумия: очарование спало, голова прояснилась, а силы вновь вернулись в тело. Знахарка, непонятно, когда успела выйти из дома и оказалась на улице, но блеск зеленых глаз не предвещал ничего хорошего. Того глядишь, и молнии засверкают, а молнии бьются больно, я-то знаю. Вот только девушки еще сильнее вцепились в меня пальцами: вот вроде худые, а сила чувствуется.
— А что, тебе больно нужен?
— А может оно и так,
Сестры тихо зашипели, резко отпустив меня и бросив «больно нужен, подавись», поскорее удалились гордой походкой, не оглядываясь назад. Вот теперь не знаю кто хуже — они с даром или ведьма с ее ехидством.
— Спасать тебя становится неправильной традицией, — я взглянул на Клару. Стоит, усмехается, рыжий хвост перекинут через левое плечо, глаза-алмазы все также сверкают. А ведь совсем недавно была холодной и молчаливой.
— Я обязательно оплачу свой долг тем же. Спасибо за помощь, а сейчас прошу меня простить, меня ждут.
Пусть выходило как бегство, но я поклонился и оставил ее одну — еще неизвестно для чего она выходила. Может и вовсе следила за мной. Не ожидай меня трактирщик, я бы еще остался рядом с ней. Хотя находиться рядом с ведьмой опасно.
В трактире было тихо и безлюдно, если не считать запыхавшегося меня, самого трактирщика в свежей рубашке и штанах да его невесту — Анастасью Гриппиновну. Женщина, хоть явно и смущалась, но слушала речь Олда про ведение трактира — очень подходящая тема. Меня заметили после того, как я чихнул — чисто случайно, пыль в нос попала: Олд быстренько взял меня под локоть, подводя к Анастасье, где мы поприветствовали друг друга. Не понимая, что мне делать, куда встать и в чем моя роль, я замер, когда трактирщик опустился на одно колено — не перед мной, конечно же, а перед своей суженной, протягивая то самое купленное колечко. Засвербело в носу, но я стойко держался, слушая явно отрепетированную речь:
— Дорогая Анастасья Гриппиновна. Беря господина зельевара в свидетели, прошу вас стать моей законной женой, обещаю быть примерным мужем и семьянином. Пусть сами боги скрепят наш союз, и пусть у меня отсохнет язык, если я сказал хоть каплю лжи.
Вот это… поворот. Я даже дышал через раз, боясь нарушить таинство происходящего: авось из-за меня потом ненастья посыплются, винить будут. Видимо, это местный такой обычай и для него нужен был свидетель. Но вышло красиво, а главное по-настоящему. И мы в две пары глаз смотрели на покрасневшую женщину, которая, опустив глаза к полу, тихо произнесла:
— Пусть боги станут нам свидетелями, как и господин зельевар, ибо я, Анастья Гриппиновна, принимаю предложение уважаемого Олда Форсбергена, и клянусь стать ему верной женой и любящей спутницей до конца жизни.
После таких слов ожидал… Не знаю, какого-нибудь знака свыше, грома, может быть, но нет. Олду же было явно достаточно сказанных слов, после чего колечко заблестело на безымянном пальце новоиспеченной невесты.
— Анастасья, жена моя…
— Олд, муж мой…
Теперь неловко стало мне — слишком нежным взглядом они смотрели друг на друга. Да, немного завидно, но я пока не нашел ту женщину, которой захотел бы дать такие же клятвенные слова. Потому я по-тихому ретировался из трактира, прикрыв осторожно за собой дверь. Стемнело, а я даже и не заметил этого. Растущая луна, как надорванный блин, тускло освещала небо; сейчас никто боле и не подозревал о происходящем за дверьми таверны.
— Даже интересно какая это — деревенская свадьба.
Не то, что я бывал на многих мероприятиях подобного рода, но
Бросив взгляд на закрытую дверь — пусть побудут одни без лишних глаз, я неторопливо направился в сторону своего дома, тихо напевая веселый мотивчик: в нем юная магичка попыталась очаровать ректора с помощью зелья, но перепутала рецепт и «очаровала» его диареей. И такая история имела место быть, много лет назад, и даже со счастливым концом — магичка все-таки женила на себе ректора. А после свадьбы они уехали куда-то в глубь страны. Вот такая вот история любви.
В конце последнего куплета, когда дом уже маячил перед моими глазами, спину обожгло предчувствие — такое редкое, но полезное явление. Замерев на полутоне, резко обернулся, держась крепко за лямки сумки. То, что я увидел в нескольких метрах от себя, можно было бы назвать обманом зрения, если бы таким страдал, но антропоморфный волк выглядел слишком реальным, чтобы от него можно было просто так отмахнуться.
Оборотней в своей жизни я еще не встречал.
Помнится как-то размышлял, что не хватало к упырям только оборотня, и вот, мечты, так сказать, сбылись в самой извращенной форме. Оборотнями были проклятые люди и маги, способные оборачиваться в человекоподобных зверей путем сложного колдовства. Причем, первых все же было больше, хотя «оборотничество» само по себе считалось редким явлением, и оно не значилось как болезнь. Само собой оборотней не жаловали во все времена, однако ходят слухи, что начальником Тайной Канцелярии короля является оборотень. Но слухи на то и слухи, чтобы быть приукрашенными. А вот что делать с настоящим оборотнем… Зверь был ростом метра два, не меньше, скорее худой и ловкий, чем сильный и мускулистый. Мех темно-серого оттенка, не такой плотный как у простых волков, на шее и вовсе он какой-то редкий будто выдрали или полинял. На задних лапах стоит сгорбившись, но уверенно; на волчьей морде поблескивают грязно-желтые глаза, а из открытой пасти торчат острые клыки, да капает слюна с уголка пасти. Не хотелось бы верить, что оно по мою душу.
Зверь зарычал, пригнувшись к земле как перед атакой. Предложение разойтись миром явно не сработает и, прежде чем он сделал рывок, я запустил молнию, вложив все доступные мне силы. Пошатнулся, глядя на желто-белую искрящуюся молнию длиной мне с локоть. Летела она в грудь волка, но досматривать процесс не стал, дав деру практически сразу — только бы успеть добраться до дома! Позади раздался жуткий вой с примесью боли: было интересно посмотреть, как там оборотень, но стоит мне только замедлиться, и это станет моей последней ошибкой в жизни. Даже когда до меня дошло, что дверь могла быть заперта, я не остановился. Перелетев ступеньки крыльца и дернув дверь на себя: утробное рычание и скрежет когтей об землю заставили нервно дернуться и взмокнуть за секунды до того, как дверь захлопнулась перед клыкастой мордой. Рука закрыла задвижку — она вряд ли могла остановить злого оборотня, и я наспех прочитал бытовое заклинания на укрепление: под рукой блекло засияла магия, а после и сама дверь, покрывшись тонкой полупрозрачной пленкой. Даже удивительно, что сработало с первого раза. Дверь содрогнулась под ударом с улицы, но устояла.
— Никого нет дома, заходите позже! — еще удар. Наивно полагать, что ему просто надоест — он навряд ли уйдет, а до рассвета не близко, и меня на постоянное поддержание заклинания не хватит. Еще же окна имеются, может зверь и до них додумается. А мне не хочется становиться поздним ужином черт знает для кого. Одно могу предположить точно — это не проклятый, иначе бы вся деревня уже прознала. Колдун, и очень хорошо скрывался до сегодняшнего, но почему все время именно я!?
— Так, Вик, не поддаемся паники, думай! — сейчас бы аконит да волчью лозу иметь под рукой… а так у меня ничего не имелось из того, чего хотелось бы. Могу разве что книгой по загривку огреть!