О бисере, бусах и прошлом времени. Воспоминания московского коллекционера
Шрифт:
На следующее утро трактор вывез нас на грунтовую дорогу, которая вела в Оленино. Дорога была совершенно пуста, и меня все 40 километров преследовала мысль, что если какие-нибудь догадливые мужики свалят поперек дороги бревно, они запросто могут завладеть всем нашим имуществом и никто в этой неразберихе нас разыскивать не будет. К счастью, мужики оказались недогадливыми или достаточно гуманными, и мы благополучно добрались до Москвы под аккомпанемент «Лебединого озера», лившегося из нашего транзистора.
Завершая рассказ о деревенском периоде нашей жизни, скажу, что хорошего в Староселье было очень много. Это и запах прошлогодней полыни, сжигаемой в печке сразу после приезда; бревенчатые стены и тесаный потолок нашей избушки; и ласточки, щебечущие под высокой кровлей в сенях; и пленительный, всегда разный вид на окрестные поля и леса, открывающийся от нашей бани; и внезапно взлетающие с крошечного озерка серые цапли; и заброшенная
В Староселье мы обратили внимание на то, как чудесно устроены самые обычные растения, кора и корни деревьев. Володя безропотно выкапывал изъеденные улитками одуванчики и выволакивал из зарослей крапивы особо живописные корни, а я пыталась их изобразить на бумаге. И мои старательные рисунки до сих пор кочуют из одного угла нашей квартиры в другой, терпеливо ожидая того часа, когда для них освободится какое-нибудь местечко на стенах.
После того как в 2007 году я сломала шейку бедра, в Староселье мы больше не появлялись, потому что бродить по тамошним ухабам стало для меня просто опасно. Наш дом никто не захотел не только купить (на это мы с самого начала и не рассчитывали), но и получить в подарок. Сейчас он уже совсем развалился и весь зарос борщевиком. Да и деревня в целом представляет собой не менее печальное зрелище. Из дачников осталась только наша приятельница Марина Александровна, а из местных жителей – три дома, в которых обитает шесть человек. Поля заросли, тропки, по которым мы когда-то ходили, исчезли, расплодились лисы и волки. Зато остались прекрасные воспоминания о Староселье и его жителях.
Старосельские корни. Бумага, акварель, тушь, 1996
Коты
В моем детстве у нас была последовательная серия котов Микешек, но после исчезновения последнего и самого лучшего из них – незабвенного черного флегматика с белой манишкой, серия на долгие годы прервалась. Новый кот, точнее кошка, появился у нас, когда нашей дочери Даше было лет 14 или 15. Как все дети, она долго клянчила собачку, но все наше семейство – мои родители, бабушка и мы с Володей – стойко держало оборону. В какой-то момент она все-таки была прорвана, и неизвестный злодей успел вручить ей по пути из школы черепаху. Черепаху поместили в эмалированный таз, где она отвратительно царапалась. Слушать это было невозможно, и ребенок наконец добился своего: мы согласились на котенка, если черепаху удастся отдать в школьный живой уголок. Тогда Даша, конечно, продешевила – прояви она большую твердость, удалось бы выторговать не только собаку, но и крокодила. А мы воспользовались ее детской наивностью и договорились с женой моего научного руководителя, заядлой «кошатницей», что нам будет предоставлен отборный котенок из ближайшего потомства кошки ее знакомых. Через два или три месяца нам объявили, что котенка можно забирать. Правда, место обещанного рыжего котенка мужского пола заняла серая кошечка, и поскольку она была оставлена специально для нас, от нее никак нельзя было отказаться.
При ближайшем рассмотрении кошечка оказалась тощенькой особой самого простецкого окраса с раскосыми слезящимися глазами. Нас тут же заверили, что она все прекрасно видит, а в остальном представляет собой образец добропорядочности. В результате у кошки ветеринар определил врожденный заворот век, который тогда не оперировали, и мы нарекли ее Шилькой (по-немецки schielen – косить). Глаза бедный Володя промывал ей каждый день всю ее довольно длинную жизнь (шестнадцать с половиной лет). Характер у кошки тоже оказался далеко не идеальным. Шилька очень не любила, когда повышали голос, а детский крик и визг просто не выносила. Когда к нам переселилась внучка Кира, при малейшей попытке крикнуть кошка мчалась из другого конца квартиры и вцеплялась мертвой хваткой в ее ноги. Долгое время бедная девочка ходила вся в шрамах, но голос повышать перестала и теперь обычно разговаривает, в отличие от современных девушек, очень тихо и спокойно.
Все наши посетители к Шильке никакой симпатии не испытывали. Она категорически не давалась в руки взрослым и время от времени царапала детей. Не одобрила ее и наш друг Мария Александровна. Когда мы привезли это сокровище к ней на дачу, она,
А. Куманьков. Натюрморт с кошкой (Шилькой). Бумага, пастель, тушь, 75x55 см, 1992
Неказистая внешность и дурной нрав сочетались с бурными страстями, бушевавшими в Шилькиной душе. Они проявляли себя, мне кажется, значительно чаще, чем это обычно бывает у кошек. Стерилизация тогда считалась опасной операцией, и мы стойко сносили все всплески ее эмоций. Но однажды она нанесла сокрушительный удар по репутации нашего добропорядочного семейства. К нам зашел наш давний друг со своим молодым приятелем – высоким, стройным красавцем-литовцем. Не успели они усесться, появилась Шилька и исполнила именно перед литовцем эротический танец, в значении и адресате которого невозможно было ошибиться. Молодые люди веселились от души, а я пыталась испепелить взглядом ненавистную кошку, которая не обращала на мои «брысь!» и «пошла вон!» ни малейшего внимания.
Тем не менее, когда это исчадие скончалось 16 лет от роду, все очень горевали, а Володя, заботившийся о Шильке больше всех, поклялся больше никаких котов не заводить.
Он твердо придерживался своих намерений около двух лет, но у нас подрастала внучка Кира, которая, разумеется, очень хотела котика. Однажды она пришла из школы и принесла найденное в луже объявление о том, что в нашей районной библиотеке (ныне библиотека им. Фурцевой) в следующие выходные состоится выставка кошек. Мы восприняли это как знак судьбы, дали дедушке обещание котят не покупать и отправились на выставку. На выставке были какие-то очень породистые и очень дорогие котята, поэтому Кирины тихие вздохи были оставлены без внимания. Но на выходе около кассы висела авоська с разномастными и явно плебейскими котятами, один из которых чем-то привлек наше внимание. Это был жалкий комочек рыжей шерсти с дрожащим хвостиком, но у меня в памяти сразу возникла картина, которую я наблюдала в нашем магазине «Свет» несколько лет тому назад. Рыжий котенок с упоением играл со шнуром от выставленного там торшера. Невозможно было оторваться от этого увлекательного зрелища, и я сразу подумала, что хотела бы именно такого котенка. Но тогда еще была жива Шилька, и мои мечты остались мечтами. Теперь я попросила кассиршу показать нам котенка, а он бросился к Кире и изо всех сил вцепился в ее куртку, как будто только и ждал нашего появления. Сердце – не камень, и котенок был приобретен за 200 рублей, которые в то время имели далеко не символическое значение.
Увидев нашу покупку, Володя пришел в ярость и сказал, что он пальцем к этому животному не притронется. Но на следующее утро тот же Володя уже нежно готовил ему завтрак и потом сам пил чай с котенком на коленях. Назвали его в связи с рабоче-крестьянским происхождением Трифоном, в просторечии Тришка. На следующий день повезли Тришку к ветеринару, который обнаружил у него блох, ушного клеща и посоветовал дать лекарство от глистов. А когда Кира сообщила, что мы за это животное еще и деньги заплатили, посмотрел на меня с сочувствием, решив, по-видимому, что возраст ума не прибавляет.
Уже через год Тришка превратился в солидного кота чрезвычайно достойного вида, и за ним окончательно закрепилось уважительное именование – Трифон. Когда мы перевезли его на дачу, красота Трифона произвела большое впечатление на местного умельца Пашу, который попытался просватать за него свою кошку, но опоздал: эта сторона жизни для бедного кота была уже закрыта.
Первые угрызения совести по этому поводу мы ощутили, когда при очередном посещении ветеринара Трифон был идентифицирован врачом как настоящий британец. Позже это заключение полностью подтвердилось в Англии (см. главу «Бисерная лекция в Англии»). Там в сельской гостинице на маленькой полочке с книгами мы обнаружили атлас пород британских кошек. Изображение и описание короткошерстого британского кота практически ничем не отличались от нашего Трифона.