О чем шептал океан
Шрифт:
— Чего? — глупо спросила она.
— Я не понимаю, как мы остались живы и относительно целы. Это чудовищное везение.
— То-то я чувствую себя такой везучей!
Джеймс вздохнул: все-таки женщины удивительно эгоистичные существа! Его стало немного раздражать отношение Кэтрин к происходящему.
— Кэтрин, ты видела, что стало с яхтой?
— Да.
— Хорошо видела? Посмотри еще раз для убедительности.
— Джеймс, я…
— Так вот: как по-твоему, почему того же самого не стало с нашими головами, руками и ногами?
Кэтрин не знала, что ответить.
— Может, мы на самом деле крепче железа и потому почти не пострадали? Может, прибой избирательно относится к своей добыче: кого об сказы, кого об песок… А некоторых вообще не трогает, нежно выносит на берег — пожалуйста, высаживайтесь, проходите, чувствуйте себя, как дома!
— Не злись. У меня голова совсем не соображает.
— Это понятно.
— Я думаю не о везении, и вообще, мне это неинтересно. Что мы будем делать, куда пойдем — вот что главное.
— Пока не знаю.
— Но как мы выберемся отсюда, как сообщим о нашем местонахождении?
— Кэтрин, я не знаю наше местонахождение. Как мы его можем сообщить? Нужно изучить остров. Нужно осмотреться, что вокруг нашего острова, может, мы где-то рядом с цивилизацией.
— Так пойдем и осмотримся.
Он улыбнулся.
— Чтобы осмотреться, Кэтрин, нужна хорошая ясная погода. Надеюсь, это понятно?
— Понятно. Но, может, нас начнут искать… Остин… — У нее округлились глаза. — Остин кричал, что видит какой-то катер! Точно! Как я могла забыть! Он же, когда мы тонули… он же кричал! Ты слышал?
— Нет, я ничего не слышал. Наверное, тебе показалось.
— Черта с два! Он кричал! А значит… спасся на этом катере! — Кэтрин вскочила, забыв о боли. — Он жив!
— Конечно, жив. Но откуда взяться какому-то катеру во время шторма, когда его при спокойном море не было видно?
— Но он там точно был! Мне тоже показалось, что я что-то видела! Он не мог лгать в такую минуту!
Джеймс с жалостью смотрел на нее.
— Правда! Значит, он жив! Остин жив! О господи! — Кэтрин закатила счастливые глаза к небу. — Значит, он все расскажет и за нами вернутся! Ура! Мы спасены! — Она даже не удивилась, откуда взялись силы, чтобы стоять. Ее немного поташнивало, и кружилась голова, но уже значительно слабее, чем вначале. — Слушай, правда. Это трезвая мысль. И вовсе мне не почудилось.
Джеймс смотрел на нее, словно на малое дитя.
— Если это поддержит твои силы, хорошо, давай примем ее как основную версию.
— Надо сказать ей. — Кэтрин махнула рукой в сторону Софии. — Она воспрянет духом.
Джеймс с любопытством приподнял бровь. Кэтрин разозлилась.
— Слушай, но это важно! Важно для всех, и для нее особенно. Или ты думаешь, что я безнадежная свинья?
— Не безнадежная.
Она отвернулась от него и, пошатываясь, пошла к Софии. Джеймс просто идиот, раз так плохо думает о ней! Неужели сейчас играет роль эта ерунда: соперничество, ревность… Сейчас им надо выжить и удостовериться, что их любимый мужчина (пусть и один на двоих) тоже цел и невредим. А уж потом, когда они вернутся в цивилизацию, возможно… Впрочем, рано об этом думать!
— София, он жив! Я знаю…
—
— Послушай, у меня важная новость! — Кэтрин села рядом на песок и поморщилась: левое колено и левая рука сильно болели. Но это было сущей ерундой по сравнению с радостью, которая клокотала в груди. — Остин кричал, что видит катер, когда мы тонули! Он звал нас…
— Что?
— Да! Я была рядом с ним!
София повернула к ней заплаканное лицо с красными глазами. Взгляд ее был жесткий. Голос — тоже.
— Что за бред ты несешь?
Кэтрин торопливо заговорила, надвигаясь на Софию и путая слова:
— Это не бред! Это правда! Он говорил, что мы должны плыть к катеру… не знаю, насколько это было возможно… я сама не видела, а он как-то заметил… Он, наверное, сейчас где-нибудь… у врача. Его госпитализировали, но он, конечно, все расскажет, и за нами… за нами вернутся… Но главное — он жив! Наш Остин жив!
Задумчиво проглотив «наш», София посмотрела на нее с жалостью.
— Да тебя саму надо госпитализировать. Кэтрин, ты сильно ударилась головой обо что-то.
— Я не ударялась! Я слышала! И даже видела! Все будет хорошо!
— Достаточно.
София поднялась, давая понять, что ее больше не интересуют эти заявления, молча обошла Кэтрин и направилась к Джеймсу.
— Послушай, у меня мобильный пытается ожить, — донесся до Кэтрин ее вполне дружелюбный голос. — Посмотри, пожалуйста, что с ним можно сделать.
— Мобильный? — весело отозвался Джеймс. — Ты что, хранила его в резиновом надувном шарике?
— Что-то в этом духе. У меня есть прозрачный непромокаемый чехол… Ну что ты так смотришь? Я же на яхте собиралась плыть, мало ли что! Ты же знаешь, я девушка предусмотрительная.
Кэтрин нахмурилась: София так разговаривает с ним, будто они сто лет знакомы. Она вспомнила, как Джеймс смотрел на Софию, когда та грустила у воды, и неясное подозрение шевельнулось в ее груди. Что за новые фокусы? Уж не любовники ли они? Вот это да!
Она осторожно, словно движения могли выдать ее мысли, поднялась и побрела в их сторону. Джеймс, как мужчина, не интересовал ее, но сейчас Кэтрин почувствовала отчетливый укол ревности. Почему он только что гладил ее по голове, обнимал и утешал, словно любимую женщину, а теперь точно так же тепло и заботливо разговаривает с Софией? Ей всегда было жалко делить мужчину с кем-то еще, даже если этот мужчина всего лишь друг.
Кэтрин остановилась возле них.
— Что тут у вас? Мобильный?
София игнорировала ее вопрос и продолжила, обращаясь к Джеймсу:
— Похоже, это наш единственный шанс, чтобы не торчать тут неделю или месяц. Вода, конечно, попала в корпус, но все не так фатально, как могло бы быть. Смотри, мигает.
— Да. Но ему не хватает заряда, это во-первых. А во-вторых, он не ловит оператора.
— Видишь, я не зря вчера интересовалась здешними вулканическими породами. Давай залезем повыше. На один звонок зарядки хватит… — София, не теряя времени, стала взбираться на скалу. — Остин, наверное, ждет моего звонка.