О детях и прочей нечисти

Кикиморра Аноним

– - Ага, -- кивает парень. Потом задумывается.
– - Мы вообще собак в комнаты не пускаем, можно я его внизу привяжу?

Кир тут же вцепляется в ошейник пса и с вызовом спрашивает:

– - На улице?

– - Да нет, зачем, у нас есть тёплая пристройка, где охотники своих собак оставляют.

– - Не врёшь?
– - прищуривается мальчишка.

– - Кир!
– - возмущённо окликает его Азамат.
– - Ты не мог бы повежливее разговаривать?

Тот только поджимает губы.

– - Пойдёмте посмотрим на эту пристройку, -- предлагаю

я. Очень спать хочется, скорее бы уложить уже всех этих мужиков, считая пса.

Хозяйский сын отводит нас через кухню, где прихватывает кусок мяса на кости, и какое-то складское помещение в пристройку, где действительно тепло, на полу навалено сено, сильно пахнет собаками, а у дальней стены привязаны два больших длинномордых охотничьих пса.

– - Юного князя устраивают условия?
– - насмешливо спрашивает парень.

Кир молча кивает, треплет Филина по холке и самолично привязывает поводок к слеге. После этого пёс получает ужин, которому радуется так, как будто неделю не ел, а мы идём обратно в комнаты, где Азамат уже организовал мне и Киру по горячей ванне и принёс из унгуца сменную одежду.

Отмытый Кир выглядит несколько лучше, чем немытый. По крайней мере, серые свалявшиеся космы сменились на блестящие чёрные волосы. Мы спускаемся в обеденный зал, где получаем по солидной порции бараньего шашлыка с чомой и грибной подливкой. Кир смотрит на мясо, как будто это платиновый слиток, и как только наш метрдотель отворачивается, хватает куски мяса руками и принимается стремительно уминать, почти не жуя.

Азамат ловит его за руку. Кир вздрагивает и сжимает кусок так, что сок течёт по руке.

– - Тише, тише, -- укоряет его Азамат.
– - Не спеши, не убежит.

– - И никто у тебя из тарелки еду не отберёт, -- добавляю я.

Кир послушно умеряет темп, но всё время зыркает на нас исподлобья, то ли боится, что и правда отберём ужин, то ли надеется, что отвернёмся. Азамат наливает ему молока, чтобы не икал после скоростного заглатывания, но ребёнок и молоко опорожняет одним глотком, а потом переводит дыхание. В итоге мы ещё и по полтарелки не одолели, а Кир уже сидит, со скучающим видом ковыряет ложкой в чоме.

– - Наелся?
– - спрашивает Азамат. Ребёнок пожимает плечами.
– - Подливку попробуй, очень вкусная.

Кир послушно пробует подливку, но, видимо, не разделяет Азаматовых вкусовых предпочтений. Мы продолжаем жевать в молчании, Кир только время от времени косится на нас, и наконец набирается храбрости спросить:

– - А можно ещё мяса?

Азамат открывает рот, чтобы разрешить, но я его перебиваю:

– - Думаю, на сегодня хватит. Утром ещё съешь.

Кир сникает, а Азамат вопросительно хмурится.

– - Как бы ему плохо не стало, -- говорю.
– - Жареное в сухомятку на голодный желудок, не жуя... Тем более, он, видимо, нечасто мясо ест. Пускай сначала это переварит.

Кир корчит рожицу и отворачивается.

– - Можешь ещё молока выпить, -- говорю. Он тут же

оживляется.
– - Только медленно. И помой руки, я тебя умоляю, весь перепачкался, смотреть страшно.

Азамат наклоняется ко мне и тихо говорит:

– - Лизонька, иди спать. Ты устала, золотко. Я прослежу, чтобы всё было в порядке.

Я ухмыляюсь.

– - Что, я уже настолько всех заклевала? Ладно, спокойной ночи, воспитанием займёмся завтра.

Встаю, обхожу стол, целую Кира в макушку и ползу на второй этаж. Ребёнок провожает меня неприязненным взглядом.

Глава 12

Я просыпаюсь через какие-то жалкие шесть часов, на дворе ещё светло. Не могу сказать, что отдохнула, но и заснуть обратно не выходит -- нервничаю. Ладно, пойду проверю, всё ли хорошо у моих мальчиков.

Картина, открывающаяся мне в соседнем номере, в чём-то комична. Оба спят в совершенно одинаковой позе, засунув голову под подушку и положив сверху локоть. Я не сдерживаюсь и фыркаю. Азамат вздрагивает и просыпается. Тут же вытаскивает голову на волю и вглядывается в Кира. Тот спит. Я открываю рот, чтобы привлечь к себе внимание, но Азамат сам меня замечает, подрывается с лежанки и выводит меня в коридор, тихо, но плотно закрыв дверь.

– - Ты чего?
– - удивляюсь я.

– - Не буди его, -- понизив голос, отвечает муж.
– - Он только недавно заснул. Сначала всё на меня таращился, сам себя будил, встряхивался, как будто боялся спать. Я тоже всё дёргался, как бы он не сбежал, но потом усталость пересилила.

Я только головой качаю.

– - Ох и намучаемся мы с ним...

– - Лиза, ты можешь полностью переложить все заботы о нём на меня, -- тут же говорит Азамат.
– - Он мой сын, и тебе с ним мучиться совершенно необязательно. Ты и так уже подвиг совершила, что его приняла в семью и меня простила. Никто от тебя не может ждать большего!

– - Ну ты что, Азамат!
– - возмущаюсь я.
– - Какая же у нас будет семья, если я не буду общаться с твоим ребёнком? Тем более, у тебя времени на него будет -- с кошкин зуб, а с мальчиком надо много заниматься, чтобы он как-то обжился, привык к нам... Я словами на ветер не бросаюсь, если уж назвалась матерью, то матерью и буду.

Азамат хмурится и явно колеблется, но наконец говорит:

– - Это очень благородно с твоей стороны, но не думаю, что тебе стоит себя заставлять... Он ведь тебе не понравился.

Я на пару секунд теряю дар речи.

– - С чего ты взял?

– - Ну, я же вижу, как ты на него смотришь, как разговариваешь. Ты даже к Ирих лучше относилась.

– - Солнце, да я с ним общалась-то часа три максимум, и, согласись, за это время он успел создать кучу проблем. Нельзя же сразу прям полюбить!