О доблестном рыцаре Гае Гисборне
Шрифт:
— И слова, — произнес Гай сдержанно.
Граф кивнул, лицо стало задумчивое.
— Надеюсь, вы приживетесь здесь, сэр Гай. Вы жестокий человек, в другое время сами бы очутились в Тауэре, но сейчас многие смотрят на вас с надеждой. Так что вы говорите насчет лагеря разбойников?
Гай посмотрел на его дочь. Она поняла, поморщилась, Гай молча восхитился той невинной грациозности, с которой вспорхнула из-за стола.
— Отец, — произнесла она несколько протяжно, — у меня что-то совсем разболелась голова… Видимо, от простонародного
Граф коротко усмехнулся, а она, не удостаивая Гая даже мимолетным взглядом, подошла к отцу, нежно поцеловала в щеку, чему тот вроде бы даже удивился, хотя старается не подавать виду, и красиво ушла, левой рукой приподнимая длинный подол и таким небрежным жестом подчеркивая грациозную фигуру.
— Это у них там при дворе, — объяснил граф, — вроде игры такой. Постоянно обмениваются колкостями.
— Гм, — сказал Гай, — странный обычай.
— Она у меня малость избалована, — объяснил граф смущенно. — Единственный ребенок, мы в ней души не чаем! Вот и позволяем… больше обычного.
Гай кивнул.
— Да-да, она весьма, да. Ну так вот, я хотел бы сперва узнать, какими силами вы располагаете…
Граф нахмурился, глаза блеснули подозрением.
— У меня весьма немалые силы, шериф. Очень даже немалые!
— Не сомневаюсь, — ответил Гай. — Тогда зайдем с другой стороны. Какие силы вы в состоянии собрать и выставить на борьбу с разбойниками?
— Тоже немалые, — ответил сэр Вальтер сварливо.
— А выставите?
На этот раз граф на мгновение задумался.
— Думаю, никого из вассалов привлекать не придется. У меня сейчас в замке двадцать рыцарей и сорок человек тяжеловооруженной панцирной конницы. Арбалетчиков наберется десятков пять…
— Лучше лучников, — сказал Гай кротко. — Разбойники, как мне почему-то кажется, будут без доспехов. Лучники зато мобильнее, а стрелами бьют дальше…
— Да ну? — спросил граф язвительно. — Вы меня прямо поражаете своими знаниями.
— А вы меня, — отпарировал Гай, — как легко подхватываете не самые лучшие привычки вашей дочери!
Граф посмотрел на него с интересом.
— Что, в самом деле?.. Вообще-то да, есть нечто… Хорошо, мне понадобится дня два-три, чтобы собрать отряд. Многие сейчас по деревням, приходится охранять, вы это заметили верно.
Гай поднялся, вежливо поклонился.
— Тогда мы договорились. Я как раз дал разбойникам трое суток на явку с повинной.
Граф так изумился, что даже привстал, затем снова рухнул в кресло.
— Верите, кто-то явится?
— Нет, — ответил Гай честно. — Но тогда буду помнить, что давал им шанс, который они отвергли. И буду убивать с чистой совестью, так как сам Господь направляет мою руку с карающим мечом.
Сэр Вальтер посмотрел на него очень внимательно, что-то изменилось в его суровом лице, глаза чуть погрустнели, а кончики усов опустились.
— Да-да, —
Граф поднялся, Гай тут же вскочил, откланялся и направился к двери. Граф с минуту смотрел ему вслед: шериф идет так, словно в самом деле миром правит закон.
— Я передам дочери, — сказал он дежурную любезность, — от вас самые лучшие пожелания!
Гай ответил:
— Она вам не поверит.
Глава 16
Три дня пролетели в хлопотах и судебных делах, попутно Гай объехал ближайшие села, проверил работу коронеров и констеблей, перехватил троих разбойников, двух зарубил, одного велел повесить поближе к дороге.
На четвертый день он отправился к замку графа Вальтера, уже издали заметил два шатра за его пределами, а во дворе обнаружил великое множество боевых коней, приученных носить тяжелую броню, слуги и оруженосцы снуют деловитые, как муравьи, кухня работает в полную силу, пахнет жареным мясом, свежим хлебом и сдобными булочками.
Его приняли в замке как своего, пусть не главного вожака похода, но все же одного из, что Гая вполне устраивало.
У него взяли коня, заверив, что позаботятся, а самого провели в покои графа. Тот появился буквально через несколько минут, повеселевший, живой, даже помолодевший, бодро потер ладони.
— Сэр Гай? Рад вас видеть. Присядьте, сейчас промочим горло, а затем продумаем, как начнем очистку леса.
Гай послушно опустился в кресло, учтиво не сводя с графа взгляда, исполненного почтительности.
Слуга появился тотчас же, на этот раз сразу с подносом в руках, расставил чаши почти так же ловко, как в прошлый раз сделала леди Вильгельмина, кувшин опустил точно посреди столешницы, поклонился и растворился через дверь.
— К сожалению, — сказал граф, — лес чересчур дик. Да и разбойники, как мне кажется, нарочито добавляют завалов. Там такие непролазные чащи…
— Я видел очень хорошую дорогу, — обронил Гай осторожно.
Граф кивнул.
— Именно ее разбойники и не загораживают… до поры до времени, чтобы торговцы и прочий люд совсем не перестали ездить. Но если вдруг по ней двигается не один-два путника, а несколько повозок, эти мерзавцы тут же валят впереди подготовленное дерево, сволочи…
— Надо послать вперед людей, — сказал Гай.
Граф усмехнулся.
— Уже. По обе стороны дороги. А по ней пойдет конный отряд.
Дверь приоткрылась, Гай едва не выронил кубок, леди Вильгельмина еще блистательнее, чем в прошлый раз, сказала довольно:
— Ах вот вы все где?.. Папа, я по тебе соскучилась.
Граф сказал с неловкостью:
— Дорогая, мы обсуждаем военные вопросы…
Она мило надула губки.
— Тебе кажется, это секрет, когда по твоему слову собралось почти сто человек? Все только и говорят, что будут делать.