О каретах и тыквах
Шрифт:
Первосвященник собирался женить меня на своей дочери и заполучить в качестве трофея. В противном случае он ненавязчиво обещал представить меня перед Храмовым судом; на повестке дня, как несложно догадаться, должно было оказаться моё происхождение. И тут не поймите превратно: на самом деле количество императорских бастардов зачастую переваливает за три-четыре десятка, и в обычных обстоятельствах никого это не волнует. Однако, меня признали артефакты власти, что сделало ситуацию откровенно невыгодной для Императора. Во-первых, это бросало тень на союз с родом Беальто. Во-вторых, коль скоро я - признанный наследник, Первосвященник
Сложно передать мои чувства в тот момент, когда незадолго до Бала эту замечательную информацию матушка вывалила мне на голову со строгим наказом "не делать глупостей, жениться на дочери Первосвященника и стать Императором под его протекторатом". Как несложно догадаться, ни один из вышеуказанных подпунктов не привёл меня в восторг. И это уже не говоря о том, что, прими я сторону Первосвященника, Император бы сделал всё, чтобы не оставить меня в живых.
После достаточно неприятного объяснения с родительницей, включавшего в себя небольшую истерику с её стороны и полнейшее крушение идеалов - с моей, я предстал перед своеобразным и довольно неоднозначным выбором. Которого, по сути, у меня и не было. Потому каюсь: перед Балом я не раз и не два вспоминал Элин, нашу первую встречу на дереве и то, как она понравилась мне. Тогда к надежде на свидание с возлюбленной прибавилась надежда на жизнь и свободу. Если бы она пришла на Бал, это было бы решением проблемы, не так ли? Наследник, женившийся на Изменённой, никогда не станет Светлым Императором. Это разом вычеркнуло бы меня из списка важных фигур. И меня это устраивало.
Она понравилась мне - да, вне всяких сомнений. Как глоток свежего воздуха в жару, как соблазнительный мираж, как яркая, искренняя женщина, столь непохожая на всех, кого я видел раньше. Она была полна жизни, страсти, соблазна - но не порока. Рядом с ней плотские желания не казались постыдными или греховными, грязными или неуместными. Они просто были. Как и чувства.
Но было ещё кое-что. Она была моим шансом на свободу, и, только увидев её на Балу, я понял, что так или иначе не желаю упускать. Был так счастлив, когда "божественная сила" признала нас парой...
Немного горько теперь понимать, что всё это было просто спектаклем, где я, сам не понимая, сыграл роль.
– Благодарен, что ты поделился со мной всем этим, - отозвался я ровно.
– Но, коль скоро ты позволил себе грубость в отношении Элин и подобную... искренность, я могу предположить, что планы Императора на мой счёт изменились?
– Верно. Политическая обстановка радикально преобразилась, и Его Величество хочет назначить тебя наследником. В такой ситуации, как ты понимаешь, брак с изменённой более не может быть уместным, равно как и предыдущие планы.
2/8
Жизнь принцев овеяна тайнами и мифами.
Принято считать (преимущественно среди не особенно образованных людей, которых всегда большинство), что существование любого венценосного отпрыска - это нечто сродни непрекращающемуся празднику, где перед глазами мелькают толпы красавиц, жаждущие внимания, роскошные балы, приёмы - и, разумеется, все запретные удовольствия
Что же, возможно, в некоторых аспектах это и справедливо. Как правило (даже тут бывают исключения), принцам не грозит смерть от голода или нищенское существование. Однако, все тактично забывают о постоянной опасности, интригах, восстаниях, борьбе за власть, подводных политических течениях, зависимости от других фигур на доске и прочих вещах, которые с большой долей вероятности превращают жизнь среднестатистической монаршей особы в кошмар наяву. Да, отстоять себя в этой атмосфере можно, равно как и стать условно независимой фигурой. Но стоит это огромного труда, времени, силы и жертв. Настоящая власть всегда, без единого исключения, даётся очень дорогой ценой.
Разумеется, тут бы со мной многие поспорили - особенно те индивиды, что правителей видели только издали, а политику предпочитают обсуждать за настольной игрой с друзьями, параллельно пощёлкивая семечки, почёсывая животы и отгоняя мух. Такие могли бы сказать: "С жиру бесишься!". И что им возразить? Вот только не могу не отметить, что большая часть несчастий и проблем, с которыми мне довелось столкнуться по жизни, были связаны именно с императорской кровью, по нелепой случайности текущей в моих жилах.
И вот снова. Драгоценный отец, значит, решил, что ресурс в моём лице может ещё пригодиться? Ну не замечательно ли?
Только вот иллюзий на сей счёт я особенных не питал: правителем мне не быть. То есть, предполагаю, что мог бы им стать, буде на то моё желание. Но какой в этом смысл? Совершенно очевидно, что я, со своим упрямством, даром, понятиями о справедливости и чести... категорически не гожусь для этой роли. И честности для того, чтобы осознавать это, мне с самого начала хватало.
Но что сподвигло Императора на такое решение? И почему Биор подал это в такой... странной форме, как будто с самого начала хотел настроить меня против самой идеи, вывести на негативные эмоции? Про брата можно было сказать много и разного, но вот простаком или дураком он не был. Вообще никогда.
– Могу я поинтересоваться, что случилось с законным наследником?
– уточнил я, осторожно поднимаясь с кровати и походя оценивая самочувствие как удовлетворительное. Как минимум, на выполнение задуманного сил должно хватить.
– Тебе достаточно знать, что такова воля Императора, - отозвался он сухо.
– И помнить о чести, которая тебе оказана!
Ну-ну.
Пока брат сотрясал воздух пафосными речами, я сделал несколько стремительных шагов и оказался прямо напротив него.
– А теперь давай ещё раз, - повторил почти ласково.
– Что не так с законным наследником?
Моя сила, заставляющая окружающих говорить правду, никогда не работает, если речь идёт о личной выгоде, будь то власть или обогащение. На самом деле, истинный свет не об этом и не для этого; использовать его в подобных целях невозможно. Однако, в данном случае речь не шла о моей выгоде. Я просто устал ото лжи, желал защитить себя и узнать правду. Так что, энергия моя обволокла Биора, как белоснежное марево.