О ком молчала Кит

Твин Клэр

Мы проходим к пустующим трибунам. Вокруг ни души. Я усаживаюсь за первое попавшее место и отрывисто выдыхаю; моему примеру поступает и Алекс. Вот она, финишная прямая. Сейчас начнётся неприятный для нас обоих разговор. Черт побери, кто тянул меня за язык?! Вот мы сели, а дальше лишь молчание. Брюнет сложил руки на коленях и осматривает все помещение. Однозначно он тянет время, но от разговора не сбежать. От нервов я начинаю играться с пальцами рук, то ли вытягивая их, то ли скрючивая. В груди все замерло, и кажется, время тоже остановилось. Тут я вспоминала мисс Крисберг. Чтобы посоветовала старушка? Быть терпеливой, открытой или же резкой? Надо к ней заглянуть в гости, наслушаться добрых советов. Порой кажется, что только старушка способна меня понять и утешить... Она мой друг.

Обхватываю

спортзал глазами. Здесь довольно уютно: белые трибуны, чистый, сверкающий на солнце пол, большие и широкие окна. Судя по всему, некоторое время назад здесь проводилась тренировка, а иначе как объяснить валяющие в углах мячи.

— Красиво выглядишь, — неожиданно произнёс Алекс.

Машинально осматриваю себя. Хм, выгляжу, как обычно, ничего мистического, но все же до глубины души приятно. Я сняла с носа очки и протерла их своей кофточкой, раздумывая над первой репликой, а затем вновь вернула на место «поддержу для глаз». Картинка перестала плыть.

— Рокси рассказала, что ты готовил мне вечеринку, но сам на неё не пришёл, — голос звучал тоньше, чем обычно. Надо быть уверенней.

Ал прищурился и скривил губу.

— Точно также, как и ты.

Ответ меня не устроил.

— А где ты был?.. Не ночевал дома?

— Угу, — его манера разговора оставляет быть лучше. Я замешкалась. Уверена, добром все это не кончится. Но, ведь мы все это знали...

— А на уроки почему не пришёл?

Алекс наконец-то посмотрел мне в глаза, и сердце замерло. Его прекрасное лицо заставляет меня млеть, я просто-напросто таю и забываю обо всем на свете.

— Не знаю. Бродил по городу, думал.

Молчание. Напомните мне купить книгу «Как поддержать разговор, если ты папоротник», мне очень это нужно, ибо со мной больше молчания, чем болтовни.

— Алекс, прости меня, — вырвалось. Да что же я творю?!

Он ошарашено поглядел на меня, как на врага народа. Стало не по себе.

— За что ты просишь прощения?

— Понимаешь, я не хотела... Я знаю для чего мы здесь, знаю, что ты хочешь сказать...

— Правда? — искренне усмехнулся брюнет, и нагнетаемая обстановка испарилась.

— Да, ты хочешь сказать, — тут я откашлялась и сделала смешной мужской голос, — «Кит, мне дороги наши с тобой дружеские отношения, но я не хочу, чтобы ты верила в большее»...

Алекс рассмеялся и прикрыл веки.

— Кит, я...

— Подожди, это не все. «Ты дорога мне, но как друг, поэтому давай все оставим как есть и забудем о вчерашнем, как о кошмаре».

Парень все ещё смеётся и смотрит куда-то вверх, пока я безостановочно тараторю. Он выдыхает и резко берет меня за руку. Речь обрывается. Мы смотрим друг в другу глаза, и я не замечаю, как начинаю по-детски улыбаться. Боль вмиг испарилась.

— Кит, вообще-то я хотел сказать, что ты мне тоже нравишься, — Алекс широко улыбнулся.

Только господь знает, как мне в тот момент хотелось кричать. Выпучив глаза, я тупо молчала и пыталась прийти в чувство, начать двигаться и говорить. Господи, это фонтан чувств!!! Сердце со скоростью света набивает в груди ритм. Я не могу перестать улыбаться, в животе что-то щекочет; это и есть бабочки? Этот человек — самый опасный наркотик на свете — я не могу перестать его не употреблять. Мне хочется все больше и больше, больше и больше, пока меня это не убьёт. Вдруг мной овладевает смех. Я начинаю дико смеяться, как душевнобольная, и Алекс подхватывает мой хохот. Мои руки тянутся к нему, и в конечном счете мы обнимаемся. Чувствую его запах, такой сладкий и дурманящий. Алекс прижимает меня к себе, сдавливая мои ребра, от чего воздух застревает в горле. Мне так хорошо никогда не было... Я будто попала в параллельную вселенную, где мечтам суждено сбыться. Моя голова на его плече, руки поглаживают его спину. Одна мысль, что теперь он мой — самое лучшая мысль на всем белом свете.

— Теперь все будет по-другому, — сквозь улыбку, произношу я.

—...Да.

====== Глава 6. ======

Мне не было никогда так страшно.

Это странное чувство — бояться упустить из рук то, чего ты долго желал. Наверное, многим это знакомо. Особенно волнительно, когда желаемое — человек — существо непредсказуемое, опасное.

Я никогда не испытывала такую сильную паранойю. Везде

мерещился подвох, преграды и опасности. Алекс осчастливил меня лишь одним предложением, но что ему стоит этим же одним предложением растоптать все мое представление о любви. Самое главное, смею признаться, так как я не имею ни малейшего понятия об отношениях, я боюсь разочаровать Алекса. Вдруг скажу что-то не то? Или поведу себя слишком резко? Неизвестность — целая долина опасностей. Не хотелось бы быть брошенной... Но я и думать не могла, что сердце может так сильно биться. Восхитительное чувство полёта и легкого опьянения, как после шампанского, пузырьки которого нежно щекочут губы. Странно — зависеть от человека, как от наркотика, ощущать при этом ломку и ничего не делать. Если бы мне вчера сказали: «Кит, ты будешь девушкой Алекса!», я бы громко рассмеялась и ударила этого человека прямо в нос. Это было бы неправдой, однако сейчас, в эту секунду, я понимаю, что это самое, что есть настоящая правда. Алекс Харис мой парень, и я счастлива!!!

Моя рука плавно тянется к мобильному телефону, с помощью которого мне удастся услышать бархатный голос Ала, но тут же замирает в воздухе, когда до меня доходят знакомые голоса. Пытаюсь их разобрать, словно детектив разыскивающий улики, и подхожу к двери, поправляя запутанный локон волос за ухо. Концентрируюсь.

— Нет, у меня сегодня свободный день, — говорит женский голос, а затем и второй, перебивая первый.

Словно удар молнии или великое прозрение, я узнала неожиданного гостя в нашем доме. Если этот человек навестил нас, значит: а) либо завтра конец света; б) наша семья едет отдыхать; в) кто-то умирает. Кэрри очень-очень редко приходит в свой родной дом. Многие соседи подшучивают над этой ситуацией, повторяя, что сестра гостья в собственном доме. Конечно же маме с папой неловко за эту обстановку, но Кэрри ничего не смущает. Она живёт по одному закону — плюнь на мнение других и живи для себя единственной. Может быть, так и надо. Мама говорит, что эта точка зрения эгоистов, папа молчит, сестра скандалит, а я пошла в папу, я тоже молчу. Наша семья напоминает мне городскую футбольную команду — каждый делает то, что хочет и выносит всем остальным мозг. Многие считают мою семью замечательной, доброй и дружной, однако, все совсем наоборот: папа ругается с мамой, мама возникает, и в итоге крайней остаюсь я. В голове пробегали мысли сбежать из этого дурдома, но проблема в несовершеннолетии и отсутствие карманных денег.

Дотянувшись рукой до своего легкого халата с подсолнухами, который мне подарила бабушка, я открываю дверь и торопливо иду в сторону голосов, что становятся все громче и громче. Ноги вяло отрываются от пола, пытаясь как-нибудь идти, но в данных обстоятельствах, это ходьбой назвать нельзя. Оставив позади коридор и гостиную, я приползла на кухню, где мама разбирала продукты, бормоча под нос, а сестра ела зеленое яблоко, похрустывая почти как кролик. Они обе бросили на меня свой взор, только мама короткий, ибо была занята делом, а Кэрри оценивающий. Я не видела сестру недели две, и за это время она успела постричься и загореть. Её каштановые волосы красиво уложены, как в рекламах шампуня для восстановления секущихся концов, губы, по природе тонкие, но из-за косметики напоминают две небольшие сосиски, а лицо полностью в пудре, словно сестра в ней принимала душ. Кэрри поправила синюю рубашку и расплылась в улыбке. Нет, вряд ли она рада меня видеть. Мы с ней слишком разные, поэтому все время грызёмся, будто кот с собакой.

— Кит, что с твоей головой? — насмешливо произнесла сестра, переводя глаза с моего опухшего лица на воронье гнездо.

Если бы было другое положение, я бы непременно начала препираться с сестрой, но сейчас нет никаких сил и настроения на это. Чувствую себя выжитым лимоном, вокруг которого собрались мошки. Так и ничего не ответив, по привычке поправив очки, я отодвинула стул и присела напротив сморщенной гримасы Кэрри. Мама наконец закончила с пакетами. Сегодня она выглядела более энергичной, чем на предыдущей неделе. И все же я подозревала женщину в чём-то... Нет, это не убийство или ограбление и не штрафы за неправильную парковку, а что-то иное. Женщина слишком часто сидит дома. Неужели мама ушла с работы или её уволили? Тогда возникает ряд вопросов: почему? Когда? За что?