О ком молчала Кит
Шрифт:
— Помнишь, ты говорила, что я помогаю забыть тебе одного человека? – прошептал он, и я машинально кивнула. — Ты тоже помогаешь забыть мне кое-кого...
В голове всплыл образ Ребекки и её кончина. По спине пробежали мурашки, но вид оставался твёрдым и непоколебимым. Я поджала губы. Люди вокруг нас уже успели установить таблички с надписями и следовали обратно в лагерь, со смехом провожая эти незабываемые моменты.
— Это хорошо или плохо? – мой голос дрогнул.
— ...Я думаю, что хорошо.
Хотела было ответить брюнету, как неожиданно к нам подбегает Миа и приобнимает нас за плечи, практически свалившись, как на диван. Она подозрительно посмотрела нам
— Вы чего это тут секретничаете? А кто будет таблички присваивать деревьям, м-м-м? – кивнула в сторону саженцев Миа, и мы повернули головы.
Ой, и как можно было забыть об этом? Наша беседа слишком затянулась, и я почему-то ощутила неловкость. Поправив очки на носу и освободившись от крепкой хватки рыжеволосой, я прошла к безымянному саженцу, а потом вонзаю железной палкой табличку в землю, оценивая взглядом своё творение. Что ж, довольно неплохо... Киллиан поступает точно также. Удивительно, наши саженцы в метре друг от друга, практически рядом... Какое совпадение...
*
Я не помню как вернулась в лагерь, пришла в комнату и бросилась на мягкую кровать. Прошло, наверное, больше часа, а я вместо того, чтобы со всеми проводить время на воздухе, играть в мяч, заниматься спортом, помогать вожатым с покраской ворот, лежу, раскинув руки в стороны и смотрю на потолок. Ужас... Доски выглядят старенькими и дряблыми, рекомендую срочно заняться ремонтом, ведь кто застраховал мою жизнь от гнилой доски? Я думала, что могу умереть в аварии или от рака, в конце концов, но от тупого дерево? Вряд ли Господь Бог сейчас сидит и думает: «Хм, а чем бы мне заняться субботним вечером? О, может, прикончить Кит доской? Будет забавно посмотреть на её рожу». Хотя, если такое произойдёт, нисколько не удивлюсь. Сотовой мобильник развеял глупые мысли, и в этот момент, я вздрогнула и уронила с рук свои вещи. В последнее время, нервы расшатались подобно шаткой веточке. На экране телефона высветилось «Мама». Быстро схватив его, подношу к уху и отвечаю:
— Привет, мам! – голос был таким радостным, от чего мама даже удивилась, воскликнув в трубку «Ого». Я ребячески засмеялась и подняла упавшие вещи (мою малиновая кофточку с вырезом и чёрные брюки, которые собиралась на себя надеть).
— Боже, где моя дочь? Кто ты такая, а? Я точно звоню Кит? – подшутила надо мной мама, артистично удивляясь. На заднем фоне слышен голос Кэрри и отца. Ух ты, все сборе, и раз уж мне позвонили, значит, обсуждали меня. И наверняка это была идея Кэрри. Она просто обожает всем всегда звонить. Например, речь шла о бабушке и её здоровье, сестра вопит «ДАВАЙТЕ ЕЙ НАБЕРЁМ», мама вспомнила об отце, и Кэрри, хватая сотовый, вновь орет «ДАВНО Я С НИМ НЕ ГОВОРИЛА». И то же самое происходит в данный момент. Этот факт заставил меня снова улыбнуться.
— Перестань, у меня просто хорошее настроение...
Мама некоторое время ничего не говорит, зато я слышу какой-то резкий шум. Что там происходит?..
— Ты на громкой связи! – внезапно выкрикнула женщина, и я испугалась.
— Привет, Кит! – раздался весёлый голос папы, на которого я уже переставала злиться, но все ещё оставалась холодна к нему.
— ГАРГО-О-О! – заорала в трубку Кэрри, от чего мои барабанные перепонки, кажись, полопались. Отодвинув мобильник в сторону, я привела себя в чувство, но в ушах продолжало звенеть. Объясняю: Гарго, она же Гаргалыга, то есть я, так меня называет моя любимая сестренка, если, конечно, у неё хорошее настроение. И судя по всему, у неё очень хорошее настроение. Ей что, обещали купить машину? Или она выходит замуж?
— Вижу вы решили устроить семейный вечерок, – ухмыляюсь я и тяжело выдыхаю, когда плюхаюсь на кровать.
И снова какой-то шум. Они все перекрикивают друг друга, не понимая, что я не могу разобрать и словечка. Да что там словечко, и звук!
— Когда ты вернёшься в Форт Уэстенд? – спросил папа. Ха, будто он не знает. Сто пудов мама ему рассказывала. Я его разоблачила, он хочет растопить между нами льды. Что ж, удачи...
— Скоро.
— Китонайзер, – послышался голос Кэрри, — ты не воображаешь как я по тебе соскучилась!
Ох нет, ещё как воображаю. Соскучилась по издевательствам надо мной. Китонайзер, серьёзно?!
— Как у тебя дела? Что нового? Расскажи нам, – спросила мама, успокаивая нашу сумасшедшую семью. И я поняла как сильно по ним соскучилась. Даже по отцу. Мне не хватает их смеха, насмешек, придирок и этого... «Кит, не чавкай за столом», «Кит, убери свой мусор», «КИТ, ХВАТИТ ТРАТИТЬ МОЮ ПЕНУ ДЛЯ БРИТЬЯ». Последнее обычно кричит папа, хотя, когда с нами жила Кэрри, я тырила и у неё.
— Все хорошо, – протяжённо вздыхаю я, поправив очки, — сегодня сажали саженцы. Было кайфово.
— Правда? Как здорово! У тебя появились друзья? – продолжает мама, затем я слышу смех сестры.
— Она плавно намекает на парня, Кит, – разоблачила маму сестричка. Я вмиг краснею, благо предки этого не видят. Женщина принялась оправдываться и защищаться, повторяя «я не лезу в её личную жизнь!». Хотелось бы в это верить. Но спешу всех их разочаровать – нет у меня никакой личной жизни. Наверное, мама боится за меня, ибо я поделилась с ней о своих идиотских отношениях с Алексом. Нет, я не стала углубляться в детали, просто сказала, что он меня обманул и делал вид, что дружит, а сам использовал. Маме это конечно не понравилось; она была шокирована и очень рассержена на Хариса, ведь все считали его ангелочком. И я считала... Благо, личность раскрыта, маска пала! Голоса на другом конце линии стихли. Выдыхаю.
— Эм, да-да, друзья есть! Миа, Грег, Пак Со Хен...
— Китаец?! – возбуждённо спросила мама, как будто никогда прежде об азиатах не слышала. Она из тех людей, кто при виде темнокожих и азиатов бежит расспрашивать об их культуре, фотографируется с ними... Есть в её поведении что-то расистское, но женщина делает это не со зла. Просто она любопытная.
— Кореец, мам, – смеясь, отвечаю я, — ...Людмила, Киллиан и ещё пару ребят.
— Странно. Ты обычно и за год не можешь найти себе друзей, а сейчас... Ты угрожала им? – Кэрри в своём репертуаре.
Вот вредина!
— Ты просто завидуешь, Кэр!
— Нет, милая, она так шутит! – мама как обычно пытается сгладить острые углы. — Мы рады за тебя! Кит, ешь там хорошо, смотри не заболей, нормально одевайся, а то я знаю тебя! Слышишь?
Ох, по этим поучениям я точно не скучала. Закатив глаза, отвечаю:
— Да-да, слышу. Мам, давай без этого.
— Ладно-ладно, мы любим тебя! Гас, Кэрри, – обратилась она к папе и сестре, — покажите как вы сильно любите Кит!
И следующее я слышу звуки поцелуев прямо в телефон. О Боже, что здесь происходит? Чмокает в трубку мама, а остальные просят её перестать устраивать цирк. Я честно не понимаю, что с ними происходит... До поездки они не замечали меня, не интересовались моей жизнью, а что же произошло за моё отсутствие? Или я смертельно больна?