О ком молчала Кит
Шрифт:
Район, мимо которого я проезжаю, беден. Здесь разрушенные или ветхие дома и многоэтажки. Фонари встречаются через раз, потому сто'uт кромешная тьма, лишь фары от машины освещают путь. А так не должно быть. Добавляю ещё газу и мчусь вперед. Телефон снова зазвонил. Наверное, опять мама. Хватаюсь за него и хочу было ответить на входящий вызов, как… Все происходит слишком быстро, но несмотря на это моё сердце медленно и отчётливо выдавило два стука, затем удар и тишина.
Первое, что я ощутила боль. В висках стучит, а в груди пожар. Темнота… Я ничего не вижу. И мне очень страшно. Господи, я что, умерла?
Вновь
Но это не сон. Я кое-как нахожу дверную ручку, открываю дверь и выбегаю на улицу, шатаясь на ногах. В лицо ударил свежий воздух с каким-то непонятным запахом… Боже мой, я сбила человека. Боже!!! Паника накрывает меня с ног до головы, я просто стою как вкопанная и не могу ничего сделать, и пальцем пошевелить не в силах. Конечности онемели. Прикрыв лицо руками, я сжала губы, тем самым запретив себе плакать. Мне даже страшно подойти к этому человеку. Мысли в голове образовали вихрь; они хором кричат: «БО-О-О-О-ЖЕ».
— Мамочки… Господи, нет, пожалуйста, только не это! Нет! — шёпотом произношу я, все ещё отказываясь в это верить.
Я срываюсь с места и бегу к человеку, а точнее, разглядев, к девушке. В голове сейчас одно: «Лишь бы была жива, умоляю». Вокруг никого. Лишь деревья, заброшенная заправка и мы… Падаю на колени и смотрю на полноватую шатенку, лицо которой прикрыто длинными волосами. Она без сознания, она не умерла. Она жива.
Картинка стала расплывчатой, и о землю разбились первые солёные капли. Нет, все хорошо, Ребекка, все в порядке. Она просто отключилась, она жива… Жива…
Дрожащей рукой хватаюсь за плечо девушки и тихонько качаю её, как маленького ребёнка. Ну же, открой глаза!
— Девушка, пожалуйста, очнитесь… Девушка! Ну пожалуй-ста, умо-ляю в-вас, слышит-те? — пелена в глазах увеличилась, а мое качание стало резче. Однако она не откликалась. Паника бьет через край, а истерика завладела мной полностью. Я уже не пытаюсь сдерживать всхлипы, я реву во все горло, все ещё пытаясь привести в чувство пострадавшую. Фары машины слепят и режут зрачки. Я просто сижу и плачу, держась за голову. Не знаю, что делать… Пытаюсь здраво мыслить, но выходит четно. Вновь хватаюсь за плечо шатенки и дёргаю её, увы… От безысходности и злости резко тяну её на себя и вдруг… Весь мой мир рухнул. В глазах застыл ужас, а в горле крик. Господи… Боже мой… нет… нет…
Висок женщины разбит и из него хлещет струя крови, нижняя часть живота в крови. И только потом до меня доходит, что женщина не полная… Она беременная…
Боже мой!!! Я убила её!!! Я убила их!!! Лишила сразу две жизни!!! Я монстр!!! Убийца!
Осознав суровую правду, я громко вскрикнула и схватилась за волосы, пытаясь заглушить всю боль. Но как только я прикрываю
Мой голос уже успел охрипнуть, мой внешний вид был изжеван, но никакие мысли не приходили, кроме того, что я теперь убийца. Из-за меня погиб ещё даже не родившийся ребёнок… Боже, что за я человек?! Моё сердце разрывается на части; меня трясёт, но не смею остановиться, со скоростью 130 км/ч еду по неровной и тёмной дороге, которая, кажется, не имеет конца. И в этот миг до меня доходит, что вся моя жизнь теперь сплошная темная дорога. За одну секунду вся моя жизнь обратилась в хаос. И, к сожалению, нельзя вернуться в прошлое и все исправить. Нельзя…
Закончив обрабатывать рану на лбу и убедившись, что кровотечение остановилось, я убрала своё зеркальце в сумочку, настраиваясь войти в дом. Ровно пятнадцать минут я сижу в этой темной, пропитанной больными воспоминаниями иномарке. И лишь Господь знает, как мне хочется пустить её на металлолом. Под глазами большие отеки, а тушь размазана. Как только моя нога вступит на порог коридора, мама сразу поймёт, что со мной что-то не то. Она начнёт допрашивать меня, а я в свою очередь разревусь и все подробно расскажу. Мой отец бывший полицейский, поступит по совести, и глазом моргнуть не успею, как мне скажут «вы имеете право хранить молчание». Но не о таком будущем я мечтала… А как же все мои мечты? Планы? Как же большой дом с лужайкой в Нью-Йорке? Престижная работа в городской газете? Свадьба с Киллианом? Детишки: Макс и малышка Дженна. Я бы ей покупала наряды, кукольный домик, о котором всегда мечтала в детстве. А сыну футбольный мяч, он бы записался на урок фехтования. А собака? Где все это?!
По щеке снова прошла слеза, оставив после себя соленую дорожку. Казалось бы, я выплакала все слезы, но в душе такой комок, который невозможно вытащить. Он засел внутри меня. Я не знаю, не знаю что делать… Остановите эту боль! Пожалуйста, хватит! Самое ужасное то, что я сама своими руками все разрушила. Маленькая оплошность — и твоя жизнь кончена.
Я собираюсь с силами, вытираю лицо рукой и быстро выхожу из машины, что стала мне ненавистна. Оглядываюсь. Впереди автомобиль был цел, будто и не было никакой аварии, но я-то прекрасно знаю, что все было… Увы…
Ноги ватные, непослушные. Они не хотят заходить в собственный дом, они хотят сбежать, и мои мысли с ними согласны. Но с каждой секундой я все ближе к белой двери с номерком 119, золотистого цвета. Левой рукой опираюсь об кирпичную стенку, а второй дергаю ручкой от себя вперёд, и до ушей сразу доходят голоса и звонкий смех. Слышу как папа бурно рассказывает Киллиану историю о том, как он сам остановил трёх грабителей. Папа всегда повествует этот рассказ, для нашей семьи это считается традицией. Закрываю за собой дверь и снимаю с ног обувь.