О ком молчит Вереск. Вторая часть дилогии
Шрифт:
– Что тебе нужно?
Глупый и жалкий вопрос. Я прекрасно знаю, что ему нужно. Чудовищу, смотрящему на меня из темноты. Только какой в том смысл, спустя столько времени.
– Пока еще не решил…, – сделал шаг ко мне, и я инстинктивно отступила назад. – А ты как думаешь, что мне нужно, Юля?
Да, вот так. Пусть называет меня по имени и не бередит мне душу.
– Не знаю. Тебя не было пятнадцать лет. И все эти годы ты во мне не нуждался, так чего ты можешь хотеть теперь?
Два широких шага, и он уже возле меня, схватил за лицо горячей
– А ты нуждалась во мне все эти годы? Маленькая, хитрая карьеристка, вышла замуж, едва нашлась лазейка, чтобы сделать это, – его слова пока что звучали невинно, почти ласково, – как сильно я в тебе ошибался, считая наивной и доброй девочкой… Девочкой, которая раздвинула ляжки перед моим родным братом, не прождав меня и года! Которая трахалась с ним, как только я исчез!
Сдавил подбородок с такой силой, что у меня потемнело перед глазами.
– Я никогда не клялась тебе в верности! – сказала хрипло и сама сдавила его руку. Мне показалось, или он вздрогнул, когда я схватила его запястье.
– Клялась! Когда стояла перед алтарем!
– Маргарита клялась! Ты женился на ней… даже не ты, а некто Винченсо… А я никогда ничего тебе не обещала, ничего кроме ненависти!
– И как? Марко хорош в постели? Дерет тебя, как сучку, или трахает медленно в миссионерской позе? Вылизывает тебя? Его язык так же искусен, как мой? Ты сравнивала нас, а?
Каждое слово заставляет пульс учащаться. Как будто пронзает меня острыми, ядовитыми иголками, распаляя, заставляя ощутить этот жуткий стыд и одновременно похоть. Потому что порождает картинки в воспаленном мозгу. Картинки, как брал меня, как ласкал, как жадно облизывал мое тело.
– Не смей…не смей опошлять!
Склонился над моим лицом, сжигая меня горящим взглядом, испепеляя, превращая в трепещущую папиросную бумагу, которую пожирают его демоны.
– Марко всегда был умным и хитрым сученышем. Нашел лазейку… Я должен был догадаться, что вы любовники, но я слишком верил вам обоим.
– Зря верил!
Замахнулся, но вместо удара погладил по щеке. Лучше бы ударил и не трогал. Не заставлял корчиться от желания ощутить намного больше, чем эти поглаживания.
– Зря…
Склонился еще ниже, заставляя меня дышать так тяжело, как будто весь кислород в этой комнате сгорел от напряжения.
– Пятнадцать лет… а время не властно над тобой. – тронул пальцами мои брови, рисуя их, мой нос, мои губы. Вынуждая дрожать и рвано выдыхать каждый раз, когда он касается моей кожи. – Время…лишь добавило яркости твоим чертам. Сделало тебя еще красивее. Словно назло, словно в насмешку! Проклятое, гребаное время, отнятое у меня самим дьяволом. Подлым, хитрым дьяволом с преданными глазами.
Не разобрала, о чем он, да и не хотела. Накрыл ладонью с растопыренными пальцами мое лицо, заставив всхлипнуть, когда его голос перешел с шепота на рычание.
– Открою тебе маленькую тайну, хитрая стерва, обмануть можно кого угодно, только не ЕГО…не
Оттолкнула его руку, стараясь унять бешеное сердцебиение.
– Ты заставил меня там стоять. Все мои клятвы под дулом пистолета – фикция, обман. И кому, как не ЕМУ, – подняла глаза вверх, – не знать об этом. Я никогда не принадлежала тебе.
Схватил меня за руки и дернул к себе.
– Принадлежала. Всегда. С самого первого взгляда. С самой первой секунды, как посмотрела мне в глаза!
– Но ты забыл об этом на целых пятнадцать лет. Где ты был все это время?
– А ты хотела бы знать? Я видел этот жадный блеск любопытства в твоих глазах, ты до смерти хотела понять, где же я был, верно? А? Равнодушная, ненавидящая меня! Думала обо мне? Вспоминала?
– Тебе показалось. У тебя всегда была мания величия. Ни разу не вспомнила о тебе! Забыла, как ты выглядишь!
– Неужели?
Резко отшвырнул меня в сторону и остановился напротив статуи. Усмехнулся мерзко и самодовольно.
– У меня дежавю. Мне кажется, или эта статуя похожа на меня?
– Кажется. Эта статуя похожа на моего сына.
Повернулся ко мне, продолжая улыбаться.
– Твой сын тоже похож на меня.
Мое тело тут же похолодело, внутри поднялась жгучая волна протеста. Пока я беременная сходила с ума, этот самодовольный ублюдок где-то прожигал жизнь. И теперь он вот так просто вернулся, чтобы отнять у меня моего мальчика? Чтобы присвоить его себе? Чтобы заставить меня унизительно признаться в том, что я страдала без него, в том, что перестала быть женщиной, пока его не было, в том, что до сих пор люблю этого подлеца? Пришел потешить свое проклятое эго? Стало скучно спустя годы? Никогда он не дождется таких признаний. Скорее небо упадет на землю!
– Чезаре – сын Марко. И никогда не был твоим. Я бы не родила от тебя… я всегда тебя ненавидела. За смерть моих родителей, за мою искалеченную жизнь. Все, о чем я мечтала – быть от тебя свободной и…
– Ложь!
Схватил меня за горло и вдавил в стену. Скривился так, как будто я только что сдавила ладонью его сердце. О, как бы я хотела это сделать.
– Грязная ложь!
Как же мне нравилось это болезненное выражение на его лице, как нравилось стереть это высокомерие. Ударить так же больно, как он бил меня.
– Я любила Марко и…все, чего я хотела – твоей смерти! И, когда мне сообщили об этом, я обрадовалась и вышла замуж за любимого человека! За достойного человека, за любящего и нежного отца моего сына!
Пальцы сдавили мое горло так сильно, что на последнем слове кислород больше не поступал в мои легкие. И чудовище, затаившееся во мраке, клацнуло клыками. Оно дышало мне в лицо самой смертью.
– Тогда мне очень жаль, малая, но твой любящий и нежный муж сам отдаст тебя мне… Намного быстрее, чем ты можешь себе представить.