О кораблях и людях, о далеких странах

Рихтер Гец Р

– Пошли бы как-нибудь со мной! Боитесь?

– Девчонок?
– спрашивает Куделек.

– Ясно боитесь, а то уж давно бы со мной на берег бегали, - потом он что-то добавляет про Уллу, но ни Руди, ни Куделек не обращают внимания. Две недели они слышат эти разговоры. Уже известно, что Франца оставят на повторный курс. Может быть, его зачислят и в постоянную команду "Пассата". Она состоит примерно из двадцати ребят, и делают они каждый день одно и то же.

В основном их служба состоит из дежурств. Руди прозвал их "ночными сторожами". Но

Франца это не пугает. Без конца он упрашивает ребят "смыться" на берег, но они обычно заговаривают о чем-нибудь другом, уклоняясь от ответа. Однако Франц упорен. Вот и сейчас он снова говорит:

– Трусите вы, вот и все!
– и уходит.

– Слушай, неужели и правда мы трусим?
– спрашивает Руди своего товарища.

Куделек долго думает, прежде чем ответить.

– Да нет, при чем тут "трусить"! Не то это совсем. Я никогда ничего не боялся.

– А тут испугался?

– Нет, но... А ты почему с ним не идешь?

Руди перестает стирать носки. Молча он смотрит в ведро с водой.

– Я бы пошел! Да как подумаешь, что придется столько времени болтать с девчонками... Вот я и не иду.

– А с такой, как Францева Улла, я вообще никуда бы не пошел.

– Это ты!
– говорит Руди.
– А он с ней целуется.

Куделек пожимает плечами. Руди снова принимается за носки.

– Если бы знать, какие там бывают другие девчонки, я бы, может быть, и пошел. Но только ненадолго. А ты пошел бы?

– С тобой, да! А с Францем неохота!

Суббота. Вечером все боцманы уходят на берег. Остается только боцман постоянной команды Кем - он вахтенный. На борту тихо. Никто не выкрикивает команд, не слышно ни свистков, ни беготни, ни топота.

Франц стоит перед своим шкафчиком. Он пристроил к дверце зеркало, макает кисточку в чашку с горячим кофе и намыливает лицо.

Руди и Куделек лежат на койках и разглядывают потолок.

– Который час?
– спрашивает Руди.

У Куделька есть ручные часы, и он отвечает:

– Скоро шесть.

– Три часа еще, - вздыхает Руди.

Куделек вторит ему. Снова оба молчат. Уже решенр, что сегодня они идут с Францем на берег. Бесконечно медленно тянется время.

5

Еще нет девяти, а приятели уже поднимаются на палубу. Здесь светло, хотя солнце уже село. На белые надстройки учебного судна падает красноватый отсвет заката.

За верфями небо словно залито расплавленным железом.

Ребята в одних трусиках крадутся на цыпочках: впереди Франц, затем Куделек, замыкает шествие Руди. У него даже мурашки бегают по коже. На минутку он останавливается и слушает. Но все тихо. Ребята перемахивают через фальшборт и спускаются по веревке вниз к воде. Наверное, эту веревку специально кто-то привязал для таких вылазок.

Вода теплая-теплая в этот июльский вечер. Руди оглядывается на судно. Темной громадой поднимается оно из воды. Руди переворачивается на бок и плывет вслед за товарищами. Он видит их головы в отсвечивающей красным воде, слышит тяжелое дыхание. У якорной цепи он отдыхает. Перехватив ее под водой, Руди чувствует скользкую тину,

а высоко над ним к берегу тянутся четыре толстых каната. "По ним-то мы и будем перебираться обратно", - думает Руди и прикидывает: канаты подняты над водой метров на шесть-семь, а то и выше.

"Ну, если Франц перебирался, то и я переберусь!" - решает Руди и плывет дальше. Почувствовав под ногами дно, он по скользким камням выходит на берег.

Товарищи уже ждут его.

– Вот проклятье!
– ругается Куделек, вытаскивая из трусов лопнувшую резинку.

Руди и Франц хохочут.

– Да теперь у тебя и руки свободной не будет, - говорит Франц.

А Куделек тем временем втягивает как можно больше живот и завязывает резинку поверх мокрых трусов. Вместе с Руди он поднимается по высокому берегу вслед за Францем, на всякий случай поддерживая трусы рукой.

Вдруг он останавливается. Руди делает еще несколько шагов вперед, затем возвращается к отставшему товарищу.

– Я лучше вернусь на борт, - говорит Куделек, и Руди кажется, что друг рад своей беде.

– Да что ты!

– Не могу же я так вот явиться!

Подходит Франц.

– Ну, что у вас опять стряслось? Да пустяки! Улла живо какую-нибудь веревку продернет. Они ведь на лодке сюда подъедут.

– Ты что думаешь, я позволю девчонке мне трусы чинить? Что я, спятил, что ли? Я лучше вернусь.

– Дрейфишь?

– Брось трепаться! Не могу же я так к девчонкам идти!

Руди стоит рядом с Кудельком.

– Пойдем вместе на борт, наденешь другие трусы.
– Руди не хочется оставаться одному с Францем.

– Значит, сматываете удочки? Вытащил я вас на берег, а вы опять... Мальчики из детского сада!..
– И Франц уходит.

Руди хватает Куделька за руку и тащит его вслед за Францем.

Так они идут минут пятнадцать вдоль берега, до поворота реки, затем вдоль притока Везера, мимо пригородных садиков, до маленькой бухты, окруженной низким кустарником. Здесь они усаживаются на мостках.

Хлоп!
– ударяет Руди себя по коленке.

– Еще один! Комаров здесь на реке хватает!

– Что-то прохладно делается, - замечает Куделек, потирая руки.
– Наверное, они не придут?

– Не бойсь, придут!
– успокаивает Франц своих приятелей.

Заря понемногу гаснет, высоко в небе плывет месяц.

Он светит все ярче.

– Первая четверть, - солидно объявляет Куделек.

За поворотом маленькой речушки плещется вода, раздается девичий смех. Из-за кустарника выплывает лодка.

Ребята ждут затаив дыхание. Руди даже боится убить комара, присосавшегося к его руке, - он только потихоньку смахивает его.

Медленно надвигается на них нос лодки.

– Лови конец!
– кричит одна из девочек.

Все трое настораживаются. Каждому хочется поймать веревку. Мостки ходят ходуном.

– Че-е-е-рт!
– успевает крикнуть Куделек, падая в воду.

Брызги разлетаются в разные стороны, девчонки визжат. Mесколько секунд Куделька не видно.

Франц подтаскивает лодку к берегу.