О, Мари!
Шрифт:
– Ладно, Тереза, хватит чирикать, иди спать.
– Ты действительно беременна? – спросил я.
– Не задавай глупых вопросов. На такие темы я не шучу.
– А почему скрывала?
– Думала, что так будет лучше.
– Что будем делать?
– Уже поздно, не хочу ничего обсуждать. Завтра тебе на работу.
– Ты можешь на животе лежать?
– Конечно. Я пока ничего не чувствую, просто иногда тошнит.
Утром меня вызвал к себе прокурор района, бывший партработник, неулыбчивый, серьезный очкарик лет пятидесяти.
– Давид, ты прошел у нас стажировку, следователем работаешь чуть меньше года. На запрос мы дали о тебе хорошую характеристику.
– Видите ли, мне бы не хотелось.
– Так быстро, не раздумывая, отказываешься от столь лестного предложения? Можешь объяснить, с чем это связано?
– Если честно, я не собираюсь оставаться в прокуратуре. Как пройдут три года, поступлю в очную аспирантуру, это моя давнишняя мечта. Я чувствую, что меня тянет в науку.
– Что ж, выбирать тебе. Но здесь у тебя, на мой взгляд, гораздо лучшие перспективы. Аспирантов в нашей стране пруд пруди. Ни социального веса, ни влияния. В прокуратуре ты станешь влиятельным человеком, немало вопросов сможешь решить в этой жизни. А на что может влиять бедный аспирант или даже ученый, преподаватель? Ставить студентам двойки, через их родителей решать мелочные вопросы? В нашей общественной системе человек без власти, то есть без денег и влияния, никто – разве что он относительно свободен и может активно помогать жене на кухне и по хозяйству. Видите ли, коллега, наука и преподавание в нашей стране – удел неудачников и отверженных. Вы человек активный, даже чересчур активный и честолюбивый, обладающий гипертрофированным чувством собственного достоинства. Это видно по тому, как вы держитесь, как одеваетесь, да еще и собираетесь жениться на красавице-дикторше с телевидения. Послушай меня, Давид, – перешел на «ты» прокурор, – наше общество иерархично, здесь полковник всегда кажется красивее подполковника, а если они дружат, то подполковник обхаживает полковника, и его жена, соответственно, тоже. Твоя жизнь пройдет в добывании еды и одежды. Ты мне симпатичен, и я не хотел бы для тебя такой судьбы. Но ты парень ушлый, и раз твердо решил пойти в науку, полагаю, у тебя в голове скрыт какой-то хитрый ход, как в шахматах. Хочешь вернуться в студенческую жизнь? Не забудь: наука и преподавание в нашей стране – удел тех, кого не берут на государственную службу.
– Спасибо за предложение, но я все же откажусь. Со всем, что вы сказали, я полностью согласен, почти так же думает и мой отец. Но на нынешнем этапе жизни я предпочитаю свободу и возможность учиться, а может, и утвердиться в Москве. Этот огромный, сложный и жесткий город мне по душе. Другой такой возможности у меня не будет. Здесь у нас все ясно – и в плане карьеры, и в плане человеческих отношений. Вечером на ужин опоздал – уже в определенном смысле событие. А я именно этого избегаю, мне нужна новая среда, возможность проявить себя в новых условиях и узнать новых людей.
– Ну что же Давид, большой успех и большое разочарование ждут именно таких, как ты, сторонников революционного развития, не принимающих спокойной эволюции. Желаю успехов!
«Интересно, это папа постарался? Вряд ли, – думал я, вернувшись к себе в отдел. – Без моего согласия он ничего не станет предпринимать. Не могу же я сказать прокурору, что здесь я свободен и днем и вечером, мое время во многом зависит от меня, когда захочу, тогда и смогу видеться с Мари. А там? Известно, что прокурор республики весь день бывает на заседаниях правительства, в ЦК, на собраниях, встречах, и только к концу рабочего дня, где-то часам к пяти,
Позвонила мама:
– Давид, звонил Арам из Москвы, о котором ты так много рассказывал, просил перезвонить ему.
Было начало одиннадцатого утра. Может, позвонить Мари? Какое огромное место она занимает в моей жизни! Вот в этом вопросе я бы совсем не хотел неожиданностей, а между тем все время чувствую какую-то неопределенность. Ясно, что родители Мари скоро покинут страну. Может, и правда, пока они здесь, пойти в загс, провести хорошую свадьбу, а то они уедут и не смогут принять участия в таком торжестве, и кто знает, когда мы вообще увидимся… Боже мой, как неожиданно все это свалилось мне на голову! Дура, как она решилась на такой шаг – сделать меня папашей в двадцать три года? Прав был папа: «Твоя невеста учится в школе, где-то в шестом-седьмом классе. Женщина должна быть моложе мужа на пять-десять лет, ведь она – скоропортящийся продукт». Другие ребята меняют множество девушек и только после этого женятся. А я? Знаю только одну женщину. Права Иветта, называя меня однолюбом.
Какие глупости! Да, только одна женщина, но ведь это Мари! Я еще не видел девушки красивее и привлекательнее, чем она. И как она любит меня! Уверен, при необходимости готова любой ценой меня защитить. Может, убедить ее сделать аборт? А если с ней что-нибудь случится? Или потом не сможет родить, что тогда? Останемся бездетной парой? Или я брошу Мари? Нет, никогда. Я себе такого не позволю! Гнать подальше такие подлые мысли… Да какая разница, сегодня она родит или завтра, все равно мы не раз говорили, что хотели бы иметь троих, а может, и четверых детей. Двух мальчиков старших и двух девочек младших, чтобы мальчики защищали сестер. А может, девочек старших, чтобы они ухаживали за младшими братьями? Да как получится! Не останется же страна навеки такой дикой, а власть – такой идиотской и бесчеловечной. В конце концов человеческое начало верх возьмет. Люди ведь добреют со временем, вот и в стране рано или поздно установятся нормальные правила жизни и достойная оплата труда… Мои мысли прервал междугородный телефонный звонок:
– Давид, – услышал я голос Арама, – привет! Как ты? Как Мари? Не собираетесь в ближайшее время в Москву?
– Привет, Арам, дорогой! Тебе, наверное, мама сказала мой рабочий телефон? Прости, что сразу не перезвонил.
– Ничего страшного. Давид, у меня к тебе одно дело. Важное дело, слушай внимательно. Подойдет человек, ты его знаешь – помнишь, я для него одну вещицу отправил с тобой? По телефону не могу объяснять, он сам все скажет. Помоги ему. Считай, что для меня это делаешь.
– Конечно, постараюсь быть полезным.
– Давид, это нужно, очень нужно, мы в долгу не останемся.
Я помнил человека с неприятным взглядом и внешностью. Тогда он произвел на меня нехорошее впечатление. Интересно, что ему нужно? Ладно, сегодня у меня много дел, необходимо допросить нескольких свидетелей и провести очную ставку. Позвоню Мари, а то потом времени не будет.
– Привет, мамаша, уже проснулась?
– Только что. Мне это не нравится. Ты почему меня не разбудил?
– Ребенку и молодой маме нужен долгий крепкий сон.
– Ну что ты зациклился на одном и том же?
– Напоминаю, что тебе уже пора постепенно готовить детское приданое…
– Об этом только что сказала твоя мама, а папа меня поздравил, – не без торжества заметила Мари.
– А что там за голоса?
– Это вероятные покупатели нашего дома. Обсуждают, обмениваются мнениями.
– Что за люди? Что они собой представляют? Откуда они?
– Не из Еревана. По-моему, не то из Тбилиси, не то из Баку.