О Милтоне Эриксоне

Хейли Джей

Субъект № 1: Думаю, что нет.

Э.: Вы так считаете?

Субъект № 1: Да.

Э.: Я хотел бы, чтобы вы объяснили мне вот это. (Он подни­мает ее правую руку, и рука повисает в воздухе). А что, когда- нибудь незнакомец поднимал вашу руку и оставлял ее висеть в воздухе?

Субъект № 1: Нет (улыбается).

Э.:

А вы знаете, в гипнозе, в медицинском гипнозе, иногда тре­буется, чтобы пациент был очень, очень спокоен. Чтобы можно было все что угодно, даже операцию, выполнять при полном со­трудничестве с пациентом. И знаете, во время операции нет вре­мени объяснять пациенту, что он должен делать. Например, если я скажу вам закрыть глаза, вы могли бы закрыть их. Сейчас. (Она моргает и затем закрывает глаза).

Эриксон: Видно, как она начинает понимать.

Э.: Вы можете закрыть их так хорошо и держать их закрыты­ми так хорошо. И для хирурга это, вероятно, самое важное. И не­подвижность вашей правой руки, вероятно, самое важное для хи­рурга. Сейчас вы понимаете, какая дистанция между гипнозом ме­дицинским и сценическим. Сценический гипноз — это когда кто- то выпячивает грудь и выпучивает глаза...

Эриксон: Это объяснение предназначено и аудитории, и дру­гим субъектам. И я говорю со всеми субъектами. Тем самым я успокаивал их. И аудиторию.

(В этот раз Эриксон упоминает о сценическом гипнозе гораздо чаще, чем обычно. Он всю жизнь противопоставлял медицинский гипноз гипнотическому шарлатанству и боролся с последним).

Э.: (продолжая) ... и сообщает аудитории, какой он замеча­тельный человек. Но мне хочется, чтобы вы поняли, что вы — замечательный человек, способный сделать многое, что поможет вам в решении медицинских проблем. Делает ли это вас счаст­ливой?

(Эриксон, как правило, вознаграждает субъектов за доброволь­ное участие в демонстрации. Дальше об этом будет сказано под­робнее).

Субъект № 1: Да.

Э.: Сейчас я не знаю, каким будет ваше будущее, но надеюсь, что если вы выйдете замуж и у вас будет ребенок, вам будет так удобно, так легко...

Эриксон: “Я надеюсь, что если вы выйдете замуж и у вас будет ребенок, вам будет так удобно, так легко”. Я разгова­риваю не просто с ней. Я имею в виду каждого. Потому что это значит, что я говорю со всеми, кто находится в поле мое­го зрения.

Э.: (продолжая) ... и если вам будут делать операцию, она бу­дет для вас удобна и легка, и любая хирургия будет легкой и удоб­ной для вас. И зубы лечить вам будет удобно и легко. Вам это нравится?

Эриксон: И обращаясь ко всей аудитории, сейчас я могу обра­щаться напрямую к субъекту, а вся аудитория по-прежнему ос­танется моей.

Субъект № 1:

Очень.

Э.: Очень?

Субъект № 1: Да.

Э.: Я очень рад. И надеюсь, вы сохраните это знание до конца жизни. И разве для вас важно знать, что я вас гипнотизировал; вам важно знать, что вы все это сделали сами. Я хочу, чтобы вы глубоко вздохнули один, или два, или три раза и полностью про­снулись.

Эриксон: И я увидел, как она пробуждалась сама, без моего вмешательства. “Один или два глубоких вдоха. И полностью проснись”. Она слегка приоткрыла рот. Разлепила веки. При­подняла голову. Изменила ритм дыхания. Все было сделано ею. Я также подчеркнул здесь, что гипноз осуществляется внут­ри нее. Его осуществляет не врач, не стоматолог и не психо­лог, а вы внутри себя. Так много врачей, начиная работать с гипнозом, думают, что они все делают. Но они только предла­гают субъекту на выбор то или иное с надеждой, что тот хоть на что-нибудь обратит внимание.

Э.: Привет. Скажите, как вас зовут?

(И снова Эриксон приветствует молодую женщину, словно она только что вышла на сцену. Попросить назвать себя вполне умест­но в первые мгновения встречи. Субъекту внушается потеря памя­ти обо всем, что было во время транса).

Субъект № 1: Гарриет.

Э.: Гарриет? По-моему, очень милое имя. Вы хотели бы обме­няться со мной рукопожатием?

Субъект № 1: Да.

Э.: Правда? (Поднимает ее руку, и она остается поднятой). Вы знаете, рукопожатие со мной — это довольно...

Эриксон: Вы видите, как подчеркнуто я отделяю ее руку от своей. Врачи, бывшие на том семинаре, посещавшие мои пре­дыдущие семинары, слышали, как я говорил о важности кос­венных внушений, медленных действий, дающих субъекту вре­мя для реакции. И дающих это время незаметно для них самих. Поэтому я отнял руку подчеркнуто медленно. И те, кто слушал меня ранее, — то есть большинство присутствующих — могли понаблюдать за этим.

Э.: И знали ли вы, что сможете войти в транс так быстро и так легко?

Субъект № 1: Нет.

Э.: Вы можете, не правда ли, даже с широко открытыми глаза­ми? Знаете, если захотите, вы сможете видеть только себя и меня. И больше ничего. Ни телекамер, ни ламп, вообще ничего.

Эриксон: Знаете, когда я говорю: “Вы можете видеть только себя и меня”, она этого не проверяет. У нее не возникает жела­ния посмотреть и увидеть. Она принимает мои слова без тени сомнения. А когда что-то не вызывает у тебя вопросов, ты это что-то принимаешь как данность.