О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованная и не описанная, по вдохновению божьему и опыту собственному. Часть 2

Стрыйковский Мацей

О рождении [41] первых сыновей Владислава и Казимира у Ягелла и так далее

В году 1425, последнего дня октября родился от королевы Софии сын Владислав, к большой радости отцовской. В четвертом лишь месяце крещен был. На этих крестинах от всех монархов и князей христианских послы были. Они большие дары королю и королевичу принесли.

Витолт сам не был, но ему прислал колыбель серебряную, сто центаров серебра весящую. Король потом ехал в Литву, и воздух моровой и эпидемия были большими в Польше и в Литве, и должен был король с Витолтом и с королевой долгое время в пущах жить где, забавляясь охотой, голень поломал, и из-за этого лечения несколько месяцев в Красном Пруде жил.

41

О рождении – Владислав родился 31 октября 1424.

Родился потом второй сын у Ягелла в году Господнем 1426, мая 16 дня, и второго дня июня окрещенный, Казимиром названный, но вновь в году 1427 марта 2 дня умер и в Кракове погребен был. Пишут еще Длугош и Кромер, что вгоду 1426 Витолт, собрав большое войско солдат из Польши за деньги и из Литвы, отправил его второй раз против псковитян, которые ему из послушания выламывались. Но ему этот поход с самого начала не улыбнулся из-за непогоды и дождей частых, и псковитяне большой суммой золота и серебра в деньгах и в регалиях у Витолта для мира откупились. [245v]

В этом же году Владислав Ягелло против турок пять тысяч конных поляков и Литвы на помощь императору Зигмунту послал [42] в Италию, но как пришли, так и вышли, ибо, так как император в Чехии занят был, напрасно там лежали.

О сукцессии для сына королевского Владислава, о клевете на королеву и об измене Витолта

В году выше упомянутом 1426 в день праздничный король Владислав Ягелло на сейме ленчицком хлопотал весьма перед шляхтой и господами коронными, дабы мог получить сукцесию на королевство польское [43] после себя сыну Владиславу, обещая им за это улучшения старых прав и предоставление щедро новых. Но когда этого явно не смог

получить на сеймах никоим образом, советовал ему Зигмунт, император, дабы тайно и по одному с господами коронными об этом переговорить. Поступил тогда именно так, и когда всех по одному тайно уговорил, обещая им предоставления имен и прав, то получил от них голоса. И когда были на сейме, весь сенат позволил на сукцессию сыну королевскому. Таким же образом раз князем немецким бедный шляхтич стал. Ба, похоже и Монлюк такое же совершил в выборы Генриха. А из-за того, что в то время София, королева, третьим плодом была скована, то испугался Витолт, что из-за столь частых рождений Великое княжество не перешло на королевских сыновей, оклеветал королеву [44] перед королем Ягеллом об ее измене, говоря ему: «Чтобы ты, король будучи уже в возрасте неподходящем, не могут это быть твои собственные так раз за разом сыновья». [246]

42

Владислав.. послал – подмога выслана была Зыгмунту Люксембуржцу не против турок, а против гуситов, и на пару лет ранее, чем говорит Мацей Стрыковский.

43

Сукцессия на королевство польское – речь шла об этом не на съезде общем ленчицком, а на съезде брестском. В это же время состоялся синод ленчицкий, но он не касался дел сукцессии.

44

Витолт… оклеветал королеву – оклеветание королевы Соньки было результатом интриг не Витолта, а противников династии

Поверив, король приказал учинить опрос о поведении королевы. Пойманы были две госпожи, Екатерина и Елизавета, сестры Сцинковские, которые были в тайных делах королевы; эти, боязнью муки припертые, выдали о плохом поведении королевы, но, если понастоящему, то сомнительно, было ли дело. Выданы тоже были в частности, те, с кем рада была общаться; Гинча Роговский, Петр Куровский, Вавжинец (Лавр) Заремба, Петр Краска, Ян Конецпольский, Петр и Добеслав Щекоцинский. Из этих трех последний сразу же удрал и других трех в тюрьму было посажено. Королеву тоже король хотел в Литву в тюрьму отослать, и уже были возы приготовлены, но это господа на сейме городельском (на котором Витолт это изложил) королю смягчили, особенно Ян Тарновский, воевода краковский, спрашивал короля, что бы тот мыслил чинить с сыновьями своими, когда так мать, королева их, прославилась; и сказал король: «При мне будут, дабы после меня правили». А Тарновский: «Боже упаси – сказал – дабы ты нам должен был этих на королевство подавать, которых мать славишь, и их за своих сыновей признаешь». Затем это совет коронный угомонил, что королева присягнула на своем и с несколькими госпожами свидетельств клеветы вывела, и быстро потом сына третьего родила, которому Андрей Казимир имя на крещении было дано. Затем, году 1428 Кромер и Длугош пишут: Витолт Новогродок Великому княжеству второй раз подчинил, и под Опочкой [45] , замком, где с польскими и с литовскими войсками лагерем встал, взял от них большие дары в золоте, в серебре и драгоценностях, когда ему присягали. А тут литовские баснеписцы сказки, которые это событие без довода перед войной прусской, не знаягода, кладут. Я до этого из русских, из литовских (которые новогродские дела [246v] по соседству описывали) и из польских хроник дошел, и Витолт другим походом основательно псковские и новгородские народы, в это время свободные, подчинил. Потому это стихом первый раз выше описал.

45

Опочкой, замком – осада замка в августе 1428.

О благородном съезде, о славной свадьбе в Луцке и о том, как Витолт задумал из княжества Литовского королевство учинить по побуждению императорскому в году Христовом 1429

Зыгмунт, император, когда на турок отправился [46] , Как только их войско увидел, в битву с ними не вступал, Удрал, остаток войска сдал за Дунаем Которых турки побили по-язычески. Завиша Черный, поляк, не хотел удирать, Но, наехав на коне, начал турок сечь. Побил их большое Число своей рукой, пока силой не был взят в плен, Двумя турками побит был, и в ткани связан. Затем император, на короля Ягелла гнев имея, И как бы на него с Витолтом обвинений ища, Просил их об обоюдном съезде, где бы съехались И об обоюдных делах своих государств переговорили. И Витолт о короне имел уже с ним договор Потому вЛуцке съезд выбрал место здоровое. Туда король Ягелло приехал, не зная ничего об этом Зигмунт тоже, император с женой своей Барбарой потом, При нем рейхские, поморские, и шленские князья Эрих, король датский, шведский и польские господа. Базилий [47] , князь московский, тверской князь с резанским Царь пререкопский и прусский мастер [48] Рудольф с лифляндским, Палеолог тоже, император [49] греческий, послов своих Прислал, и мазовецких князей было трое. [247] Волошский тоже господарь [50] приехал изгнанный Так что от всех монархов был этот съезд собран. Русских, литовских господ отовсюду было достаточно, Ибо на другой приезд не дали себя долго просить. Ибо посторонние дабы только смотрели Витолтовы славные дела, о которых слышали Заволжские, ногайские и азовские цари Тоже приехали из орды, как данники Свои же от повинности, также и соседи Рад каждый участником был того разговора. Этих всех Витолт щедро в Луцке поднимал, там же С императором Зигмунтом и с Ягеллом переговаривал, Дабы вместе непослушных волохов покорить А потомна три части себе разделились. Король Ягелло сказал, что «Издавна мои волохи Короны Польской суть данники». Когда До результата не дошло, Витолт на часть просил Императора, который славно на мир весь объявил. Сразу же здания гостям разным разно разложены И по красивому обычаю так угощаемы были, Что Соломон не прибрал бы так стол щедро Когда Саба [51] к нему приехала стройно. Особенно Места, где должны были сидеть, все с позолотой. Украшена оббивка, что трудно сказать об этом. Видел бы там оные действа знаменитые, Римлян, плывущих в те края щедрые, Как бог через море вел с Италии Палемона, И как дружба готов с ними была соединена. Как Боркус, Спера, Кунас замки задумывают Как Кернус и Живибунт государства расширяют. Как Эрдзивил в Руси Литву укрепил свою, Как Мингайло Полоцк взял, одев блестящее оружие [247v] Как Скирмунт луцкий мужественно с татарами бился, И как Рингольт взял с русских князей убитых бремя, После него Мендог корону как для Литвы добыл, И как мужественно мазуров и крестоносцев хлестал. И как же Стройнат убит был, и Войсильк же его Видел со Свинтогродом Гиромнта мужественного, Гилингин, Трубус, Роман, Наримунт, Довмант потом, Ольшан, Тройден и Гедрус, этот в кирасе, золотой Витен, умелый князь, и Гедимин же, Бьясь часто, оружие крестоносцев одевал на себя, Уж как своих сыновей делит и Кейстут с Ольгердом Борятся с немцами, с поляками и с московским смердом. Так этот народ литовских князей построенный Был в то время красивый представлен. На другой стороне другая же оббивка была, Которая Старый и Новый Заветы завершала, Как Господь Бог землю, море, небо сперва сотворил, Птиц, зверей, и человека из глины слепил. Как Еву, взяв кость, из бока его выводит, И как предательский уж яблоком предательством в раю соблазняет, Затем как в поте чела хлеб приобретал И на строй, прогресс не во время нарекают. Ной же в страшный потоп сам в коробе плавал, Потом с ним Бог радугой перемирия употреблял Но Бог с Абрамом, желая народы его Размножить подобием неба звездного. И как Иосиф в Египте вельможно господствовал И как братьев за обиду смерти своей пробовал. Якоба, отца, вития с народом своим потом С какой охотой и мне плач говорит молчать об этом. [248] И как с Моисеем Бог иудеев ведет через море И костер в облаках светит на форму ясной зари Фараон со своими войскамипо Морю Красному Плывет, погибла надменность с сердцем поднятым. Затем, как на пустыню манна с небес свалилась И как против Бога надменной мыслью кривят; Тельца себе поддались дабы их освободил, И как с таблицами же Моисею представился случай, Как Хоре и Датан, Абирон погибли, И как Герихо, город мощный, иудеи взяли. Как тридцать одного короля побили Языческих, и пять из них на дуб повесили Но

Яхель эта мужественная с молотом своим стояла, Зызарге гвоздем в спячке виски пробивала. После нее были Гедрон, Ефте, Самсон большой силы Его руки костью филистинов перебили. Как тоже льву пасть раздер, будто раздвоил, С воротами несет, надев на плечи свои. Как Далилой был предан, но от неприятелей С замком свое отобрал, умер с ними смело, Потом, как Голиата, гигантского царя Давидкова рука в ад послала. Как Юдифь Голоферна в шатре убила, И иудеев от осады славно освободила. Там же бы тоже видел кто красиво рисованные Истории Христа господа и дивный ход событий, Как Бог стал человеком, родился от девы, Черта и ад поразорял, вылечил мир раненный Потом, как мир сей думает, и умершие из гробов встают, А счет дел своих добрых и злых дают. Платон, грабежа ожидая, сам из адской скалы Выглядывает; его бы увидел, ляжки бы задрожали. [248v] И когда уже приговор вышел, то добрых на сторону Ангелы, проводят, в элизийские оные Роскоши бессмертные, которые употребляют, И за дела богоугодные и славные благодарность от Господа имеют. Потом, дабы тоже видел, сторону другую Проводит Плутона слуги ротой длинной. Средние все, окрыли черные, лбы ужами Извергая пылающий огонь пастями. Харон же, черный, других через Стикс возит реку, Там плохие и осужденные терпят вечную муку. Там оные, что отчизну на фунт милую мерят, Там судьи жадные, что взятки берут. Так отражение это красиво Витолту было, и так Изыскано нарисовано, что даже и вспомнить мило. Там бы видел других много дел, Которые всякий хотел бы считать либо иметь в опеке Быстрее бы ливийского песок сосчитал берега Или сколько звезд на небесном ходе Чем бы высказал, как Витолт гостей техугощал Что легко бы всех монархов щедростью превысил. Семьсот бочонков, кувшинов, каждый день выходило меда Кроме вина, малльвазии, другого расхода. Семьсот волов, свиней диких, зубров, лосей по сто Баранов четыреста, кроме других средств. И семь целых недель продолжались съезд и свадьба Посчитайте, как это стоило много. Покажи мне ту честь, итальянец, подобную пристойной. Хоть дважды, вгод собираете урожай с земли щедрой. Там император тайно имел с Витолтом разговор Желая его с Ягеллом поссорить, и желая распри новые. Обещал ему корону на Литву отправить Чем бы отчизну свою мог вверх выставить. [249] Дабы только Литва жила с Рейхом в дружбе. С венграми, чехами, пруссами, и Лифляндией в соседстве. Витулт, муж славы жадный, снюхался с императором И император ему должен был прис[lае] корону, сразу же После этого съезда Витулт всех одаривал так, Что каждый вельможности его удивлялся. Крезом его литовским все называли, И когда оную часть и дал, то везде прославляли.

46

Зыгмунт отправил – речь идет о битве под Никополем.

47

Василий – Василий II Слепой, великий князь московский (1425–1462).

48

Прусский мастер – великим мастером в годах 1422– 1441 был Павел фон Русдорф.

49

Палеолог император – Ян(Иоанн) VIII Палеолог 1425–1448, преемник Мануэля (Иммануила) II.

50

Волошский… господарь – Дан II 1420–1431.

51

Саба – королева Саба, Балкис. Легенда говорит о неслыханной пышности, с которой ее принимал король Саломон.

О склоках между Витолтом и поляками за корону литовскую

Витулт назначил с императором Зигмунтом определенное время прибытия короны на королевство литовское от папы. Просили оба ласково Владислава Ягелла, короля, дабы для украшения и славы отчизны своей, короны Витолту и Литве, не запрещал, в чем ему король не отказал, но только если бы господа коронные позволили. А когда об этом король с сенаторами заседал, Витолт тоже себе хитро место в совете коронном упросил, дабы в его присутствии против него голосовать не смели. Там Войцех Ястшембец [52] , архиепископ гнезненский, как примас долго это речью выводил, ничего определенного не говоря. Затем Збигнев Олесницкий, епископ краковский, серьезными словами это предприятие Витолтово осудил, дабы понимал, что этот дар и поступок императорский обещал не украсить и славу княжества Литовского, достаточно издавна славного, но к разрыву и ссоре [мог привести], с короной Польской. После чего бы их, разъединенных, легко мог бы по одному с крестоносцами победить. Просил также, дабы Витолт, уже полным славы будучи к тому же восемьдесятлет возраст имея, помнил [249v] о присяге своей, которой Литву с Польшей соединил, и чтобы определенно знал, что холодный уж прячется в траве и т.д., и так в этом императорском привкусе предательский яд узнал. Затем Ян Тарновский [53] , воевода краковский и другие без исключения сенаторы Витолтово предприятие долгими словами побили. А Витолт, сорвавшись, скрежеща зубами, гневным вышел из круга, грозя рукой, как тогда тем показалось, что это задумал другим путем получать. Сенат тоже короля пристыдил, что так своевольно неприятелю своему главному, императору, допускает в государстве своем предводить. После этого из Луцка разъехались. А император несколько дней при Витолте жил, но, опасаясь какого предательства от поляков разгневанных, быстро в Венгрию уехал, взяв большие дары от Витолта, в том числе рог турий (которого Гедимин убил на том месте, где сегодня высший замок виленский, золотом оправленный и камнями дорогими украшенный).

52

Войцех Ястшембец – короновал королеву Соньку в 1424.

53

Ян Тарновский – воевода краковский.

Об принесении Витолта в жертву Короной польской

Витолт потом послал Гаштолта, воеводу виленского, и Ромбовда, маршала своего, к королю и сенату коронному на съезд корочинский прислал, говоря, что Витолт, независимо от того, господа польские хотят либо не хотят, хочет королем литовским быть. Отправили тоже коронные господа к Витолту Збигнева, епископа краковского, и Николая Михаловского, воеводу сендомирского, требуя, дабы их не изволил развлекать. А если бы предприятие не прекратил, силой ему этого запрещать будут, ответили. Но Витолт, этому делу важности не придав, тем чаще через послов императора что быстрее о короне [250] просил и с крестоносцами перемирился. Что вскоре поляки от взятых в плен курьеров витолтовых с письмами поняли и съехались к Сендомиру, где в то время король был. Послали к Витолту вновь Збигнева, епископа краковского, и Яна Тарновского с этим посольством. Если бы иными средствами Витолта от предприятия не отговорили, и королевского сана столь сильно он не хотел, то королевство ему польское со всей властью и мощью полностью по позволению Ягеллы и всех сословий коронных отдано бы было. Только дабы из Литовского княжества королевства не делал, и чтобы скорее от приятелей и не от неприятелей предательских королевство и корону принял. Ягелло тоже, трудами тяжкими и годами утомленным будучи, как мужественнейшему и сообразительнейшему из всех Витолту королевство, которым уже правил достаточно, несмотря на двух малых сынов своих, Владислава и Казимира, добровольно спускал понимая, что после смерти его к ним же должно было прийти, поскольку уже наследников своих из– за старости иметь не мог.

О подарке Витолту от императора

При тех послах принесен был подарок Витолту, дракон красивый и искусный, золотом и серебром выделанный, который бы был подарком обоюдного их государства и примирения и хотели от него присяги послы, цесарские под резонными условиями на улучшение отношений с императором. Но Витолт ответил, что: «Дракона за подарок гостя, и не за памятник дружбы с императором принимаю», и присяги ему никакой не хотел учинить. Однако от предприятия коронации не дал польским послам себя отговорить, и, конечно, был уже назначен определенный день присылки императором ему и жене его короны. Король с господами коронными, поняв это как неуклонный замысел и союз с крестоносцами [250v] прусскими и лифляндскими, послал к папе, прося, дабы корону не давал в Литву. Папа же после частого надоедания господ польских Зигмунту, императору, Витолту о короне более хлопотать запретил, письма к ним послав. Но не получилось сдержать этим Витолтово предприятие, особенно из-за заботы некоторых господ коронных, которые подарки частые от Витолта брали. К тому же довольно большим было уважение слова Витолта в Польше, по совету которого долгое время Ягелло всем руководил, и поляки Витолта более чем короля чтили и уважали.

О взятии в плен послов императорских, к Витулту шедших

Созвал потом король сейм в Едльне, в деревне уезда радомского, вгоду 1430, на котором свободы шляхетские подтвердил и больше предоставил, желая на этом себе коронное положение закрепить, для сукцессии второго сына на королевство, которую получил. Но Ягелло, видя, что Витолта не может от предпринятой коронации на королевство литовское отвести, которая была намечена в Вильне, на шестнадцатый день месяца сентября послал Яна Чарнковского, подкомория познаньского, на стражу у границ польских и шленских, дабы послов Витолтовых, и императорских, в разных местах через Пруссию часто идущих, перехватывал. Ему сразу же повезло, и взял он в плен баптиста Цигаллу [54] , доктора права, генуэзца, а также Зигмунта Рота, шлензака, к Витолту с письмом идущих. Вытряхнув их, он неосмотрительно отпустил, и письма императорские от них [251] взяв, к королю эти письма принес.

54

Баптист Цигалле – Цигалла, юрист университета в Вене и автор научных работ.

А были они писаны к Витолту, дабы его от сомнения о короне избавить (ибо Витолт сомневался, имел ли власть император или король римский, который сам еще короны императорской не получил), новых королей короновать и утверждать. Несли тогда эти послы Витолту привилегии императорские, которыми учредил новое королевство в Литве и Витолта королем утвердил. А другие послы за ними корону привезти должны были. И были еще письма о союзе Литвы с крестоносцами прусскими и лифляндскими против поляков.