О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованная и не описанная, по вдохновению божьему и опыту собственному. Часть 2

Стрыйковский Мацей

О смерти Ягелла

Потом, вгоду 1434 король Ягелло, в глубокой старости пребывая, по просьбе Зигмунта в Литву в последний раз приехал, и в Крынках Зигмунта на княжество Литовское полной властью поставил и великие подарки от него взял и в Корчин ехал, где имел сейм весь пост Великий, и из этого сейма на консилиум базилийский отправился и сам ехал в Краков, потом в Городок на Русь, четыре мили от Львова ехал, где должен был принять честь и присягу от Стефана, воеводы волошского и в дороге, по обычаю, в лесу слушал соловья щебечущего до полуночи. Лето чрезвычайно холодное было и он озяб, из-за чего случилась лихорадка. Приехав в Городок, в вилию святочную у стола сидя, при послах воеводы волошского сурово разнемогся, и с тем поручив сыну и господам коронным по завещанию Литву и Польшу. Простившись и святости приняв, умер в понедельник святочный, последнего дня мая, семнадцатого дня после заболевания. В Кракове погребен в гробу мраморном. Правил тридцать восемь лет и три месяца. Сколь долгий возраст имел, не известно, но был старше Витулта, который умер в восемьдесят лет, и тогда еще проказничал, борясь ПЛП «воистину до смерти».

Потом король Ягелл в Городке смерти долг заплатил, Мужеством, добродеятелями с герохами побратался, Слушая щебетание соловья благодарного Шел к хорам ангельским пения вечного. Холод, голод, посты переносил в тулупе бараньем, Соболей

златоглавых не увидел ты на нем. [262] И был настолько щедрым, что все раздавал, И с выгодой, когда что кому дал, этот день признавал, Охотой с молодости до смерти забавлялся, И справедливость быструю каждому отправил. Прежде чем на двор вышел, трижды оборачивался Вокруг себя на одной ноге, чтобы плохой случай минул. Каждый пост на хлебе, на воде, в молитвах переносил, И половину того давал, кто его о чем просил. И потому щедро должен был больше просить, Кто хотел половину по просьбе своей получить. Вина, меда не пил, так трезво жил всегда; Вовремя всегда мылся и легко день каждый И веником хлестался, говоря: «ая, е-е» По литовски, и в тепле, на верху грелся. Дар наименьший благодарно от каждого принимал И в четырежды щедро одаривал, Для посторонних был щедрый, костелы одаривал И временем лишь на обед едва с ложа вставал. Роста сам был мерного, лица, шеи длинной. Дай нам Бог, Ягеллку такого получить другого Как та литовская была, которая осветила Польшу и в Литве правду Божью разнесла.

Владислав III Ягеллович, король польский, а вскоре также венгерский в году 1434

С почестью похоронив Ягелло, Как есть обычай в Польше, славному королю Поляки Великой Польши сразу же съехались К Познаню, о короле дабы говорить.[262v] Там сына Ягелла старшего, Владислава Избрали ибо отцовское в нем светило дело. Но это Малые поляки оскорблением сочли, Что Великие без них короля избрать себе смели Но Збигнев, краковский епископ [62] , их помирил, Чем ссоре, внутренней дорогу порядочно загородил. К Зигмунту послали, князю литовскому, Дабы на это дал согласие сына королевского. И чтобы сам приехал либо свой совет Прислал, коронацию праздновать, беседой. Кежгал, Гаштолт, Радзивил в Польшу ехали И там коронации в Кракове ждали.

62

Збигнев, епископ краковский – Збигнев Олесницкий.

О распрях коронации

День коронации был назначен на св. Якуба. Пришли сразу же Спытко из Мельштына и Дерслаус Рытванский, и Абрам Збонский, и Ян Страш, и стали учинять великие склоки, говоря, что не годится столь молодого и еще ребенка как наследника короновать, который не может еще солидно присягнуть на правах и законах общих. Но им это сразу же Збигнев краковский с другими сенаторами объяснил, когда показали книги старые писанные хроники польской с костела краковского, на которых были нарисовано лицо молодое и незаросшее Казимира Великого, который в те годы был коронован, и дела благородные его выписаны были.

Так прекратили оные господа более баламутить, и здесь может каждый увидеть из домашнего примера, как одно наименьшее дело истории старой более значит в серьезных, трудных и великих делах, чем тысячи [263] вопросов философов.

Затем, при коронации, в воскресенье, в день св. Якуба, когда уже нужно было на Владислава корону класть, новые склоки начались, когда господа некоторые и послы земские подстрекательски закричали, что этого не позволяют, поскольку без их воли короля коронуют.

Это сразу же утихомирил Ян Олесницкий, Гловач, маршал великий, который противникам сената сказал, что кто бы позволял на Владислава Ягелловича, дабы выступил на правую сторону, и кто бы иначе, на левую. Когда это услышали, то случилось, что все единогласно по этой хитрости дали согласие и из-за того, что долго ссорились, месса лишь после полудня была, а коронация Войцехом Ястшембцем, архиепископом гнезненским, едва до вечера была завершена.

Так Владислав Яглович был коронован И королем, маршаллом польским, назван; Зигмунт ему через своих послов присягнул хранить веру Литву с Польшей соединил по договорам старым. Еще Стефан волошский, из Мазовша князья Подчиняться ему присягнули, и польские господа. Еще русские и подольские земли польские законы Приняли, когда литовский надоел им закон.

Ибо до этого подоляне, и волынцы издавна эти повинности исполняли, должны были, как Длугош и Кромер пишут, что если где-либо или когда-либо король, либо великий князь литовский говорил им на войну ехать, тогда должны были без никаких средств [идти]. Тоже замки земские строить и содержать были должны, и с каждого стая засеянного на каждый год королю либо великому [263v] князю должны давать два корца овса и два ржи и по четыре гроша. Потому в то время королевские деньги имели.

О разных войнах в Литве и поражении мастера лифляндского в Жмуди и так далее

Свидригел, баламутя всегда, собрался с русаками, Мастером лифляндским, комтурами, крестоносцами Тянулся аж до Браслава, разоряя, паля волости И над собственным народом употреблял суровости. Но в то время от сильных дождей были большие болота После чего Свидригайлова прекратилась охота. Отошел в Полоцк, там войско отправил И мастер лифляндский добычей в Жмуди забавлялся И когда с пленом вытягивался, сразу же темные леса Которые были лежбищем зверей в оные времена, Где немцы должны были тянуться, жмудины подрубили И когда уже всередину пришли, деревья обвалила. Треск и лом, когда сосна и дубина валятся Крик мужей, даже облака голосом пробивали. И Жмудь немцев так колет, бьет, вяжет, сечет Аж кровь по густым кронам и колоде течет. Других деревья жестоким приваливают азартом, Лежат трупы озябшие, прижатые рядом. Мастер раненный едва удрал. Вот так сто жмудинов, Добычу всю отбили на хитром приеме. И когда так побитые были Жмудью крестоносцы, Уже имели

легко мир от пруссов поляки. Взяв обоюдное перемирие, с молодым королем потом Укрепили в мире польские дела золотом. [264].

Об этом Длугош и Кромер, lib. 21: ПЛП «в результате войны со Жмудью крестоносцев либо нагруженных добычей лифляндцев, возвращающихся со Жмуди, в каком-то лесу жмудины задержали и, подрезав деревья, окружили и полностью разгромили» и т.д.

В то время Свидригайло, Подолье с русской помощью разоряя, взял в плен Теодора либо Федька, князя несвежского, но поляки сразу же Свидригайлу посредством Михала Бучацкого отпор дали и князя Федька несвежского, предка князей Збаражских, освободили, который королю Владиславу добровольно Кременец и Браслав дал. Но король ему вновь эти замки вернул в пожизненное использование, когда ему с женой и с детьми в оборону предоставил. Кромер, fоl. 3ll, этого Федьку явно герцогом Несвежским зовет.

О поражении Свидригайла [63] и мастера лифляндского, а также об утоплении Корыбута [64] в году 1435, в день св. Семена

Потом Свидригел, вновь в Витебске живя, Собрал всю русскую мощь и, соседей призывая, С князем тверским, с московским и с мастером лифляндским Тянулся в Литву, и, с царем воюя казанским Разоряя аж под Браслав, который над озером Большим стоит вдоль двух миль, разрезанный бором, Там лагерем Свидригайло с войском своим встал И собственный сын отчизну своим мечом тревожил. Корыбут тоже пришелиз Чехии к нему со шлензаками И так построились на Литву с крестоносцами Круша, паля волости сурово. Зигмунтовы [войска] Литву почти уничтожили войнами домашними. Король Владислав восемь тысяч поляков отправил И Якуба из Кобылян [65] гетманом поставил. [264v] На помощь их в Литву послал Зигмунту Дабы так отплатить жестокому Свидригайлу. Зыгмунт тоже войска свои литовские построил И нужды к битве порядочно приготовил; Сына своего Михала гетманом поставил, Дабы так рыцарским упражнением был занят. В то время Вилькомирию [66] Свидригайло добывал, Которую кривым путем берег Святой окружал. Князь Михайло [67] с поляками и с Литвой прибежал С леса, где Свидригайло со своим войском лежал Вскомандовав, ударил на него с большим криком. И поляки гусарским с копьями строем Прорвали войска его, и Литва же из луков Шьет, отзываются лес и небо от гулов. Меховский пишет, что семьлет пас овец в Волошии Титан в то время золотой воз свой с моря выкачивал И лучи огнистые по небу располаскивал Когда князь Михал три отряда убил Свидригайла; Полные поля и рвы трупами убитых, Поляки тоже лифляндов и чехов прорвали, Роту Корыбута с Зигмунтом же взяли в плен. Михаил Вяземский тоже, князь, был убит, Там же, Ярослав, тверской князь, дал смерти дань. Мастер лифляндский с маршаллом своим пали убитыми И вся мощь лифляндская легла с московитами. Множество их в Свенте, реке, с конями утонула И вода смешанная с кровью побитых текла. Других князей сорок в бою взято в плен, Одних тюрьмой, мечем других покарано. Там Корыбут утоплен был с ротой в Святой, реке, Других ведено рядом, повязав руки. [265] Свидригайло в малой свите, едва увез мыло, И пленных так гнал в Вильно как скот. Зыгмунт Смоленск, Полоцк взял и Киев этим делом, Свидригайло в Волохию убежал, имея на них мысль кровавую. Там же многократно пас несколько лет пастухом Смотри здесь, как дела фортуна меняет по– крупному Из князя вдруг скотопас, счастье так вьется Сегодня Крез, завтра Ирус ласкает, но убьет Не доверяй никогда в счастье, не отчаивайся в грусти Ибо эти два дела злой рок ведет к своему результату. Сегодня нечесанная Клото все странно перемешивает И на тонкой нити человеческие дела вешает. Поликрат, счастье испытывая, перстень в море бросил, Который ему в улове рыбы сразу же вернулся. Отчего счастью надменно доверял, но его сразу же предало. Ибо его на виселицу потом привело. Так тоже и наш Свидригел в своем счастьем ошибся, Когда под Вилькомирией бой ему не удался. Все княжества, которые имел на Руси, утратил, А сам с гайдуками, грабежом живя, побратался.

63

О поражении Свидригайла – это была памятная битва под Вилькомиром, над рекой Святой (Свентой).

64

Утоплении Корыбута – обстоятельства смерти Зыгмунта Корыбутовича недостаточно выяснены. По некоторым источникам, погиб он в плену польском.

65

Якуба из Кобылян – Якуб Кобылинский герба Лодь, каштелян гнезненский 1454, не был главнокомандующим, Им был князь Михал Болеслав.

66

Вилькомирия – Вилькомеж.

67

Князь Михайло – Михал Болеслав (1406–1452), сын Зыгмунта Кейстутовича.

Здесь Кромер с сомнением пишет об утоплении Корыбута: ПЛП «хоть о Корыбуте, (действительно утопленном) [68] есть разные голоса, ибо говорили, что умер от яда, влитого в лекарства князем Зигмунтом».

Цезарь Зигмунт, который Свидригела на эту войну напрасными обещаниями побудил против великого князя Зигмунта, прислал послов [69] своих к Владиславу Ягелловичу в Краков, о Свидригайло прося, но те уже были той войной так хорошо размяты, что когда Свидригайла Зыгмунт выгнал, пошло уже на тот момент Великое княжество Литовское на господарство волошское. [265v]

68

[Действительно утопленном] – дополнение автора к тексту Кромера.

69

Прислал послов – посольство к Ягеллу командовал Николай Бжезинка и Мартин из Баворова.