О носах и замка?х
Шрифт:
— Вы не можете…
— О, я могу… И Портер. Доктор Доу — теперь друг нашего банка. Вы понимаете, что любые попытки мести ему или его близким с вашей стороны, приведут к еще большим проблемам для вас? Это все, что я собиралась вам сказать. А теперь официальное уведомление: Портер, вы уволены! Вон!
Мистер Портер застыл. В его лице не было ни кровинки. Из приоткрытого рта вырвался беззвучный хрип.
— Зря ты это сделала, дрянь, — едва слышно проговорил он, развернулся на каблуках и двинулся к выходу из мансарды.
Спустя двадцать минут мистер Портер уже спускался
Напоследок бывшему господину управляющему невероятно хотелось плюнуть в портрет старика и этой безумной мрази, но он подумал, что это слишком просто и мелочно и, хуже того, было бы в стиле мистера Швали. Которым он давно не является. Но нет, ему нельзя тонуть в злобе и отчаянии. Он должен быть хладнокровным, рассудительным — таким, каким он был в тот памятный день, когда снял с себя костюм мистера Швали. Скряггс?! Нет уж! К Скряггсу он и не думал идти. Зачем идти к конкуренту, когда можно отомстить Вивьен Ригсберг намного более изощренно, сделать ей так больно, что она уже не оправится. Он пойдет к ее кузену Сеймуру, который давненько мечтает занять ее место. Секреты Ригсбергов останутся в семье — все как она и хотела…
А этот мерзкий доктор… нет, пока что стоит отложить его на потом. И без него есть чем заняться. В первую очередь нужно вернуть свое положение и показать этой твари, что она напрасно вышвырнула его, как собачонку. Он не успокоится, пока Вивьен Ригсберг, которая двадцать лет шпыняла его, третировала, унижала и оскорбляла, не отправится туда, где ей самое место — в «Эрринхаус». Все еще далеко не кончено…
«Я остановлюсь только, когда увижу ее в смирительной рубашке, воющую и грызущую мягкие стены, — думал мистер Портер. — И мы добьемся этого. Мне помогут… Мисс Кэрриди поможет разобраться с безумной Вивьен. Вместе мы добьемся своего!»
Лифт опустился на первый этаж, раздался звонок, дверцы разошлись, и мистер Портер едва не столкнулся ни с кем иным, как с мисс Кэрриди.
Старшая клерк-мадам банка держала в руках картонную коробку, доверху наполненную бумагами. Судя по всему, она собиралась наверх — должно быть, ее вызвали, чтобы выдать новые инструкции и представить его замену.
И тут мистер Портер увидел кое-что в зале. За столом мисс Кэрриди, еще не привыкнув к новому месту, сидела ее бывшая заместительница, мисс Паттнерс.
Его посетила пугающая мысль: «Ее тоже хотят уволить? Эта тварь решила обезопасить себя и избавиться от верной помощницы бывшего управляющего?».
И все же он не был бы собой, если бы не догадался. Чтобы понять, что именно происходит, ему потребовалось всего мгновение. Он глянул на свою бывшую помощницу, и та улыбнулась. Незнакомой торжествующей улыбкой.
— «Мы уже нашли вам подходящую замену», — сказал он пересохшими губами, припомнив слова хозяйки банка. — Это не Муни и не Выдри. Это вы…
Во взгляде мисс Кэрриди читалось самодовольство. Кажется, ее коварство просто не знало себе равных.
— Госпожа управляющая банка, — разъяренно проговорил мистер Портер.
— Звучит превосходно, не так ли? — усмехнулась она.
— Как вам это удалось?
— Вас подвело то, что вы ожидали удара от одного из этих двух хорьков, Муни и Выдри. Вы ведь сами мне говорили, мистер Портер, что здесь не может быть друзей или каких-либо теплых отношений. Я всего лишь воспользовалась вашими наставлениями.
— Нет… — потрясенно выдохнул мистер Портер — ему вдруг открылась картина в целом, словно перед ним поднялся театральный занавес. — Ограбление… это все вы. Это был ваш план. — Улыбка мисс Кэрриди чуть удлинилась. — Вы были в сговоре с Фишем, вы помогли ему проникнуть сюда, а потом подменить Машину.
— Все верно, мистер Портер, — сказала мисс Кэрриди. — Это была я. Вы помните, я говорила вам, что задыхаюсь здесь? — она обвела конторский зал презрительным взглядом, остановив его на очереди безнадег у касс. — Мне нужно было выбраться отсюда. Наверх. И я попала наверх… Вы позволите?
Мистер Портер отошел в сторону, выкатив за собой тележку с покачнувшимся растением.
Мисс Кэрриди прошла в лифт, уселась на диванчик, вальяжно закинула ногу на ногу и толкнула рычаг.
Дверь закрылась, и лифт стал подниматься.
***
Дверь дома № 14 в переулке Гнутых Спиц хлопнула, и констебль Хоппер выбежал под открытое небо. Расталкивая прохожих и громыхая на весь квартал «Дорогу! Дорогу! Полиция торопится!», он ринулся вниз по улице, в сторону вокзала.
А ведь утро начиналось так буднично…
Констебль Хоппер проснулся в шкафу от того, что его ударила по макушке вешалка, сорвавшаяся с перекладины от стука в дверь спальни. Стучала Лиззи.
— Хмырр! Пора вставать! Опоздаешь на службу!
— Да-да… — Констебль выбрался из шкафа и переместился на кровать — проклятый лунатизм!
— И не вздумай продолжить дрыхнуть! — прикрикнула из-за двери сестра. — Почтальон уже принес газету! Завтрак на столе!
Хоппер зевнул так широко, будто пытался втянуть в себя всю комнату. Как всегда поутру, он стал вспоминать, что же ему снилось, и сейчас это были вытащенный на берег старый буксир и разгневанное существо с рыжими волосами по имени Гилли Уортон. Когда вешалка упала ему на голову, ему, вроде бы, снилось, что это Гилли чем-то его лупит.
Утро всегда было самой тоскливой частью дня для констебля Хоппера, а сейчас к обычной его никчемности добавились горестные мысли о том, что у него нет ни одной идеи, как изменить к себе отношение этой изумительной девушки с канала. Кажется, она его ненавидит. И возненавидит во много раз сильнее, если узнает, что он полицейский: у жителей трущоб к представителям закона крайне непочтительное и, можно даже сказать, презрительное отношение.