О себе
Шрифт:
Теперь обо мне и Матери. Есть люди, которые заявляют: «Если пришла пора Супраменталу низойти на землю, то он может низойти в кого угодно, почему сначала именно в них? Почему мы не можем оказаться первыми? И почему через них, а не прямо?» Звучит весьма рационально, логично, очень убедительно. Беда в том, что такие рассуждения игнорируют условия нисхождения, наивно полагая, что можно низвести в себя Супраментал, не имея ни малейшего понятия о том, что это такое, и таким образом ожидая сверхъестественного чуда, – подобные попытки обречены на полный провал, как это всегда и было. Это то же самое, что решить, будто, стоя на узкой тропе на краю пропасти, можно обойтись без Проводника и, чтобы попасть на вершину, просто взять и подпрыгнуть. Результат неизбежен.
У меня
Я ничего не знаю про аватаров. Практически, всё, что мне известно – это что у меня, когда я начинал, не было нужной силы и ее пришлось развивать йогой, так как вначале какие-то способности у меня вовсе отсутствовали, а те, что были, были неразвиты. Сам я считаю, что жизнь и труд аватара не имеют отношения к чудесам. В противном случае его существование было бы совершенно бессмысленным, ненужным капризом Природы. Аватар принимает земные условия и, используя здешние средства, показывает людям, что делать. Иначе какой в нем прок и зачем он здесь?
Представьте себе, я не всегда пребывал в Верховном Разуме. Мне пришлось карабкаться к нему от ментального и витального уровней.
Разрешите напомнить то, что я уже вам писал про аватара. У аватара есть два аспекта: Божественное Сознание и инструментальная личность. Божественное Сознание всемогуще, но оно вынуждено действовать через инструментальную личность (которая живет в Природе, подчиняясь законам Природы), и оно использует ее в соответствии с правилами здешней игры – хотя иногда также для того, чтобы изменить эти правила. Если аватар – лишь проблеск чуда, то оно мне не нужно. Если же он часть единой работы в Природе всемогущего Божественного, тогда я могу понять и принять его.
Я ничего не говорил о том, как я выбираю людей. Я отвечал на рассуждение, что, если чего-то никогда не было или не было явлено, того и не может быть. Это и был вполне отчетливо обозначенный предмет обсуждения: то, что Божественное не может явить того, чего бы здесь уже не было и даже что оно не способно этого сделать. Оно может являть лишь то, что уже явлено, или то, что присутствует в объекте его работы (в человеке) в латентном состоянии. Я отвечаю на это – нет, оно может нести в жизнь новое, взяв это либо из универсального, либо из трансцендентного. Потому что в космическом Божественном и в трансцендентном Божественном содержится всё. Явит ли оно что-то новое в каждом конкретном случае, это другой вопрос. Мое рассуждение было направлено на то, чтобы рассеять это заблуждение: «не может, не способно», которым люди пытаются заслониться от возможности всякого движения вперед.
Позвольте уточнить: нигде в том, что я написал, я не говорил и не старался доказать, что я аватар! Вас занимают рассуждения личного характера, тогда как меня больше занимает общие вопросы. Я стремлюсь проявить те или иные силы или качества Божественного, которые я осознал или почувствовал, и мне нет никакого дела, означает ли это, что я аватар или нет. Мне это абсолютно не интересно. Под проявлением я понимаю, конечно, проведение вниз и распространение внизу Сознания, так чтобы и другие смогли ощутить его, вступить в него и жить в нем.
Вопрос: Я убежден, что вы являетесь Божественной Инкарнацией. Прав ли я?
Ответ:
Вы безусловно ошибаетесь, думая, будто я говорил, что наша духовная работа призвана помочь бедным. Я никогда не заявлял ничего подобного. Моя работа заключается не в том, чтобы решать социальные проблемы при сегодняшнем состоянии жизни, а в том, чтобы привести вниз духовные свет и силу высшего порядка, которые приведут к радикальным изменениям в земном сознании.
Что касается отрывка из Вивекананды [106] , то подчеркнутый мной аспект не видится мне филантропическим. Обратите внимание – я делаю акцент на последних фразах в конце страницы у Вивекананды, а не на том, что там у него говорится о Боге бедных, грешников и преступников. Я отметил слова про Божественное во вселенной, про Всеединство, сарва-бхутани, как его называет Гита. Тут нет речи о человечестве как таковом и тем более о бедных или убогих; безусловно, богатые и не-убогие тоже часть Всеединого, а также и те, кто не хорош и не плох, не богат и не беден. Здесь (я имею в виду свои заметки) также не может быть разночтений по вопросу о служении бедным и о даридрер сева. Раньше у меня был если не гуманитарный, то гуманистический взгляд на вещи, и, возможно, что-то от прежних формулировок проскользнуло в моей статье в «Арье». Но моя точка зрения изменилась, и на месте «Наша йога – ради человечества» теперь у меня стоит: «Наша йога – ради Божественного». Божественное включает в себя не только надкосмическое, но космическое и индивидуальное, не только Нирвану или Запредельное, но Жизнь и Всё Сущее. Это я стараюсь отмечать везде.
106
«Я утратил всякое желание личного спасения и готов рождаться снова и снова, испытывая тысячи бедствий, но только чтобы служить Богу, единственному, который есть, единственному, в которого я верю, вобравшему в себя все души всех рожденных, и – что важнее всего и за что я более всего перед Ним преклоняюсь – Богу грешников, Богу несчастных, Богу всех бедных и обездоленных всех рас и народов. Он – кто вверху и внизу, в святости и в грехе, кто и бог, и червь; кому поклоняются, видимый, узнаваемый, реальный, вездесущий – Он разобьет всех идолов. В ком нет ни прошлой жизни, ни будущего рождения, ни смерти, ни прихода, ни ухода, в ком мы всегда были и всегда будем едины, кому поклоняются – Он разобьет всех идолов». (Отрывок из письма Свами Вивекананды, который Шри Ауробиндо цитирует в «Синтезе Йоги». Юбилейное издание, 1972 г., с. 257—258).
Я мало что могу сказать о методе отсеивания отживших концепций, о котором говорит Х. Каждый ум находит свой способ действия. Мой заключался в приспосабливании или своего рода очищении прежних положений – я сказал бы, в установке разграничений вместе с реорганизацией интуитивных знаний. В одно время я придавал слишком большое значение «гуманистическому», а также ряду связанных с ним идей, которые потом пришлось приводить в порядок. Однако перемены во мне возникли не от того, что я усомнился в том, во что верил раньше, а от нового понимания порядка вещей, где «гуманистичность» появляется автоматически и занимает свое место, а всё остальное перестроилось в нужном порядке. Вероятно, всё это потому, что я по природному своему складу ленив (несмотря на мои нынешние подвиги в переписке) и предпочитаю по возможности самые легкие и автоматические способы действия. Тем не менее могу предположить, что способ Х. по сути не отличается от моего, но только он следует ему более добросовестно и последовательно. На это указывает, кажется, его замечание, где он называет концепции скорее флажками, чем средством продвижения вперед.
Только божественная Любовь может вынести то бремя, какое приходится нести мне, какое приходится нести каждому, кто пожертвовал всем ради единственной цели – поднять земное к Божественному из тьмы земного. Галльское «Je m’en fiche» («Мне всё равно») не продвинуло бы меня на моем пути вперед и на шаг; разумеется, в нем не было бы ничего божественного. Отнюдь не это дает мне силы идти к своей цели без жалоб и слез.