О современном лиризме
Шрифт:
(т. е. что-то глупо-кошмарно-дико-разросшееся, вроде назойливо не сказанных и цепких слов, из которых иной раз напрасно ищешь выдраться в истоме ночного ужаса).
Измаешься, заснешь,Но что же будет после?Прозрачною щекойПрильнет к тебе сожитель.(неотступная близость темноты, уже привычной, странно обыденной даже)
Он серою тоскойТвою затмит обитель,И будет жуткий страх,Так близко, так знакомо,Стоять во всех углахТоскующего дома. [91]91
Он
Мы не прочь верить иногда Сологубу, что наше общее я было раньше и Фриной (с. 17 сл.). [92] Но нам ближе в словах его другая Прекрасная Дама, та — нежить, которая пришла соблазнять его в белой рубахе.
Упала белая рубахаИ предо мной, обнажена,Дрожа от страсти и от страха,Стоит она… [93]Только вы не разбирайте здесь слов. Я боюсь даже, что вы найдете их сочетания банальными. А вот лучше сосчитайте-ка, сколько эдесь А и полу-А посмотрите, как человек воздуху набирает от того, что увидел, как у ведьмы упала белая рубаха? Кто разберет, где тут соблазн? где бессилие? где ужас?
92
Фрина — знаменитая греческая гетера. — См. о ней стихотворение Сологба «Насытив очи наготою…» (Пк, с. 17–18).
93
Упала белая рубаха… — «Луны безгрешное сиянье» (Пк, с. 125–126).
Сологуб прихотливый поэт и капризный, хоть нисколько не педант-эрудит. В нем чаще бывает даже нечто обнаженно-педагогически-ясное.
Но есть и у Сологуба слова-тики, и, уснащая его стихи, они, придают им индивидуальный колорит вроде того, как разные винте-ли и следовательно отмечают говорку большинства из нас.
У Анри де Ренье недавно констатировали такие точно тики-слова or и mort. [94] Сологуб злоупотребляет словами: больной и злой. Все у него больное: дети, лилии, сны и даже долины. Затем у Сологуба-лирика есть и странности в восприятиях. Босые женские ноги, например, в его стихах кажутся чем-то особенно и умилительным, и грешным, а главное, как-то безмерно телесным.
94
Золото, смерть (фр.).
У Анри де Ренье недавно констатировали такие точно тики-слова or и mort… — Это было отмечено Реми де Гурмоном. — См.: Гурмон Реми де. Книга масок. М., 1913, с. 12. См. также: Regnier H. de. Poeraes. 1887–1892. Paris, 1895, p. 7, 14 etc.
Иногда Сологуба тешат и звуки. Но это не Вячеслав Иванов, этот визионер средневековья, переживший потом и Возрождение, чтобы стать одним из самых чутких наших современников. Когда Вячеслав Иванов цедит, кромсает и прессует слова для той фаянсовой ступки, где он будет готовить — алхимик — свое слепительное Да, он прежде всего возбуждает в вас интеллектуальное чувство, интерес, даже трепет, пожалуй, перед его знанием и искусством.
Не то Сологуб -
Ты поди некошною дорогою,Ты нарви мне ересного зелия. . . . . . .Ты приди ко мне с шальной пошавоюСтрашен навий след…Горек омег твой… [95]Я перерыл бы все энциклопедии, гоняясь за Вячеславом Ивановым, если бы этот голубоглазый мистик вздумал когда-нибудь прокатиться на Брокен. Но мне решительно неинтересно знать, что там такое бормочет этот шаман — Сологуб, молясь своей ведьме. Да знает ли еще он это и сам, старый елкич! [96]
95
Ты поди некошною дорогою… — «Ведьма».
96
Елкич — фантастический персонаж «Январского рассказа». — См.: Сологуб Ф. Истлевающие личины. Книга рассказов. М., «Гриф», 1907, с. 91–97.
Целая поэма из этого звукосочетания,
— и т. д.
В заключение о Сологубе — хорошо бы было сказать мне и о том, как он переводит. Но лучше, пожалуй, не надо. Пусть себе переводит стихи Верлена; [97] это делает не Сологуб-поэт, а другой — внимательный и искусный переводчик. А того, лирика-Сологуба, — и самого нельзя перевести. Разве передашь на каком-нибудь языке хотя бы прелесть этих ритмических вздыманий и падений сологубовски-безрадостного утреннего сна
Я спал от печалиТягостным сном.Чайки кричалиНад моим окном.97
Берлин Поль. — О переводах Верлена Сологубом см. прим. 100.
Я, впрочем, рад, что Сологуб прилежно читал Верлена. Если я не ошибаюсь, одна из лучших его пьес, «Чертовы Качели» (с. 73 cл.), навеяна как раз строфою из «Romances sans paroles» [98] (Т. I, p. 155)
98
«Romances sans paroles» — «Романсы без слов» (1874), одна из самых известных поэтических книг П. Верлена.
Сологуб перевел его плохо, а я сам позорно. [100] Не буду я пытаться переводить еще раз это четверостишие. Лучше постараюсь объяснить вам верленовские стихи в их, так сказать, динамике. Представьте себе фарфоровые севрские часы, и на них выжжено красками, как Горы [101] качают Амура. Горы — молодые, но самые часы старинные. И вот поэт под ритм этого одинокого ухождения часов задумался на одну из своих любимых тем о смерти, т. е., конечно, своей смерти. Мягко-монотонное чередование женских рифм никогда бы, кажется, не кончилось, но эту манию разрешает формула рисунка: «Вот от таких бы качелей умереть».
99
О mourir de cette mort seulette… — «Je devine a travers un murmure…» Верлена. — Цит. по кн.: Verlaine Paul. Oeuvres completes. 3-е ed. Paris, 1902, t. 1, p. 154, (У Анненского р. 155 — ошибочно.)
100
Сологуб перевел его плохо, а я сам позорно. — См.: Верлен Поль. Стихи, избранные и переведенные Федором Сологубом. СПб., 1908, с. 56; Анненский И. Стихотворения и трагедии. Л., 1959, с. 267.
101
Горы (оры) — в греческой мифологии богини правильно сменяющихся времен года.
Чтобы скрыть от нас картину, породившую его стихи, Верлен заинтриговал нас, вместо мифологических Гор поставив слово часы с маленькой буквы, и вместо Амура — написав любовь, как чувство.
Не то у Сологуба. Его качели — самые настоящие качели. Это — скрип, это — дерзкое перетирание конопли, это — ситцевая юбка шаром, и ух-ты! Но здесь уже дело не в самом Сологубе, а в свойстве того языка, на котором была когда-то написана и гениальная пушкинская «Телега». [102]
102
… пушкинская «Телега». — «Телега жизни» Пушкина.