О спорте, рыбалке, об охоте и не только. Увлекательные рассказы с тонким юмором и без
Шрифт:
Хозяева еле-еле привели в чувство Авдотью Ивановну, которая, ни говоря ни слова, трясущимися руками закрыла дверку клетки Аполлона, надела своё модное пальто и, придерживая носовым платком «боевые ранения», даже не попрощавшись, наскоро вышла из квартиры, демонстративно хлопнув входной дверью. А Муська, отойдя от стресса, спокойно пошла на кухню и стала доедать то, что совсем недавно было ей противно.
Молодые ещё долго пребывали в состоянии шока, но, отойдя, стали вспоминать случившееся и рассуждать:
– Милый,
– Это уж точно! Наверное, Авдотья Ивановна больше не рискнет «женихаться». Что будем делать? А знаешь, давай завтра уйдём на работу и оставим открытой форточку. Мы ведь на втором этаже живём, Муське легче будет добраться до карниза, а оттуда – на землю. Это предложение Славика было принято единогласно. Муська в это время зализывала полученные от «жениха» раны и мурлыкала, как бы соглашаясь с хозяевами, что друга она должна искать сама себе по душе.
Молодые люди работали в одном учреждении, и поэтому звонок из милиции был адресован им обоим. Их просили срочно приехать домой, не называя причины. Славик и Верочка уже через 15 минут были во дворе своего дома. Стоявший народ объяснил, что произошло. Оказывается, в открытую форточку квартиры намеревался влезть какой-то бомж. Он с «козырька» подъезда по уступу легко добрался до окна и уже просунул половину туловища в форточку, как из кухни, точно молния, выскочила кошка и вцепилась ему в лицо. От боли и неожиданности бомж свалился со второго этажа и, кажется, сломал ногу, «скорая» его уже увезла, а милиция ждёт хозяев в подъезде.
– Ну, наша Муська приносит новые приключения – пойдём разбираться.
В подъезде ждали два милиционера. Прошли в квартиру, затем в комнату, где была открыта форточка. Муська же, урча и мурлыкая, сидела под форточкой, как бы охраняя её, а на полу под окном лежала… вязаная шапка. Теперь всё стало на свои места. Наверное, Муська подумала, что это вернулся Аполлон, и «дала ему жару». Милиционеры поблагодарили Муську за сохранность вещественного доказательства, а хозяевам порекомендовали не оставлять форточку открытой, даже для кошки.
Муську всё же приучили самостоятельно гулять на улице, она нашла себе жениха. Родились котята, точь-в-точь похожие на мать, которых тут же разобрали знакомые – они рассчитывали на то, что у этих малышей должны быть гены матери по защите своей квартиры от «форточников».
Медведь
Валерка, давай отдохнём!
– Да, погодь ты! Вот, перевалим через эту гору, там, у ручья, и посидим.
– Я уже не могу, жарища, спасу нет! Да, ещё эти оводы, надоели, твари!
– Не ной ты – надоел! Сказано, у ручья отдохнём!
– Скоро этот твой малинник?
– Скоро, скоро! Шагай быстрее, а то к вечеру не дойдём.
– Ничего
– Брусники натаскали уже – на две зимы хватит, а за малиной идём в первый раз. Ты, Толяй – такой нытик, я и не знал! Вот увидишь, какая там малина! Ягоды – с кулак.
– Загнул ты, Валерка, таких ягод не бывает.
– Да, я хочу тебя чуть-чуть развеселить, а то совсем сварился! Фу… Правда, жарко! Давай, присядем.
Братья сели на круглый камень, который так раскалился на солнечном склоне пологой горы, словно сковородка, что сидеть на нём было невозможно.
– Ну и выбрал место! Иди сюда, под можжевельник – здесь мы хоть в тени.
– А, правда, Валерка, сколько идти до малинника?
– Мы с отцом ходили за час.
– Но мы идём тоже, наверное, час.
– С тобой и до вечера не дойдёшь, я тебе уже говорил. Вставай, и топаем дальше.
Ребята, нехотя поднявшись, вышли из тени, и солнце опять стало нещадно палить. У обоих за плечами были одеты котомки, в которых находились оцинкованные вёдра – это специально для ягод. У каждого было положено ещё по хорошему ломтю хлеба – это для подкрепления сил, и притом с малиной белый мягкий хлеб – большое лакомство.
Валерка припоминал место: «Да, сейчас пройдём вот по этому увалу, а там начнётся гарь, и за ней – малинник.» И вправду, при спуске с горы стали попадаться обугленные деревья, пошёл бурелом, который приходилось, где перешагивать, а где и перелазить, настолько крупным был свален обгорелый лес.
Ребята взмокли, когда появились первые кусты с малиной.
– Валерка, а ягода, и вправду, крупнющая! Мы так мигом наберём по ведру.
– Вставай здесь. Давай, тут поедим, а собирать пойдём дальше.
Ребята удобно устроились под кустом, усыпанным крупной сладкой лесной малиной, достали хлеб и принялись уплетать. Жмень малины и откус хлеба, опять жмень малины и хлеб. Вкуснятина необыкновенная.
– Толяй, я уже наелся, больше не могу. Быстрее доедай, а я начну собирать. Чуток пройду вперёд. И, давай, кто вперёд наберёт ведро. Чур, только не отвлекать по пустякам.
– Ты иди, Валерка, иди, я согласен, но только дай мне спокойно доесть хлеб.
– А ты меньше малины и больше хлеба ешь. Так тебя вовек не дождёшься!
– Не жди, ты же пошёл, ну и иди.
– Да, ну тебя!
Толяй остался и продолжал набирать рот сладкой малиной, чуть-чуть откусывая хлеба, тем самым продляя удовольствие и испытывая наслаждение от отдыха после долгой ходьбы.
Долго ли продолжался его отдых, Толяй не знал, но почувствовал, что всё, хватит – живот полон, ноги отдохнули. Пора!
«Валерка, наверное, уже полведра набрал, он берёт ягоды быстро, ну и пусть, я сейчас тоже постараюсь» – тут же в утешение пришли в голову мысли.