О спорте, рыбалке, об охоте и не только. Увлекательные рассказы с тонким юмором и без
Шрифт:
Он взял оструганную, как лопата, палку и отгрёб угли, очистив ямку.
– Вот в эту печку на раскалённые камни, как в сауне, положим аккуратненько наш деликатес.
Мы уложили шесть тушек рябчиков, спрятанных в глину.
– А что дальше? – полюбопытствовал я.
– Сейчас нужно загрести всё углями, закрыть золой и разжечь новое кострище.
Запылал новый костер. Мы разложили на чистую тряпку хлеб, соль, зеленый лук, по огурцу и, исходя слюнками, стали ждать. Наконец-то Николай подал команду. Разгребаем,
Мы подбросили в костер дровишек, и Николай палкой подкатил две глиняные кубышки.
– А теперь смотри.
Этой же палкой он шарахнул по кубышке. Она рассыпалась, и в осколках лежала запеченная розово-белая, пахнущая ароматом тайги деликатесная еда. Съесть мы смогли только по две порции. Пища получилась уж очень сытная. Рис, пропитанный соком дичи, и лук придали творению Николая фантастический аромат.
– Ну, ты, друг, и впрямь меня удивил, я такого ещё не пробовал.
– Учись, пока я жив, – пошутил Николай.
Чай из таёжных трав добил нас окончательно. Мы оба, не отходя от охотничьего стола, тут же улеглись и, видно, хорошо поспали. Встали, когда солнце уже ушло за тот перевал, с которого мы спустились сюда, в долину.
– Ну, старик, что делать будем?
– Давай собираться в обратный путь.
Сложили в рюкзаки всё, кроме шаров, оставшихся от обеда.
– А это что, оставим? – здесь я проявил инициативу.
– Нет, что ты, такую вкуснятину, да никогда!
– Тогда клади эту тяжесть в свой рюкзак и таскай.
– Ладно, буду таскать, а если попросишь, я тебе только комбинацию из трех пальцев покажу.
– Через час-полтора будем уже «в зимовье», там накормят, – шутливым тоном ответил Николай.
Мы идём примерно часа два, уже давно стемнело. Вроде бы прошли тот же перевал, а местность какая-то незнакомая. Пробираемся через какой-то распадок, где в рост человека растет иван-чай. Худо то, что он цветёт летом довольно привлекательно, а осенью именно в это время пушится. И каждый наш шаг – это взлет пуха, а пух и гнус – это целая беда. Чихаем, кашляем, но идём вперёд, раздвигая заросли. Вот они закончились.
Вышли на высоковольтную линию, то есть бывшую линию, так как, в настоящий момент, это – обгорелые опоры, оборванные провода и валяющиеся лопнувшие изоляторы. Хорошо, что над нами стоит луна. Если бы её не было, то пришлось бы ночевать там, где застала темнота, а пока мы в надежде, что куда-то придём.
– Давай отдохнём, а то этот иван-чай хорошо угостил нас.
Я согласился, и мы присели на поваленное обгоревшее дерево.
– С одной стороны, хорошо, что мы вышли на высоковольтную линию, – рассуждает Николай.
– С другой стороны, что это за линия и куда она идёт, чёрт её знает, – продолжаю я.
– Это точно, давай порассуждаем,
Меня как током дёрнуло от этой обгоревшей высоковольтной линии. Охотой я увлечён с десятилетнего возраста и кое-что в этом понимаю, а тут мне пытаются навязать решение – идти «в никуда»! Да не бывать этому!
– Николай, ты не прав, надо идти в противоположную сторону, то есть налево.
– Слушай, мы с зимовья вышли, солнце где было? – настаивает на своём он.
– Где-то за спиной. И что из этого? – сопротивляюсь я.
– А заходило оно куда?
– Да никуда! Оно у нас было за перевалом.
– Тем более, за перевалом – значит, надо идти по высоковольтке направо.
– Ладно, Николай, не заводись, может, разведём костер, ляжем, выспимся, и завтра поутру примем правильное решение.
– Нет, не согласен, я завтра в девять должен встретиться с Наташкой.
– Как же ты встретишься с Наташкой, когда мы на охоте в пятидесяти километрах от деревни.
– Я пообещал ей позвонить из сельсовета и хотел ночью на хозяйском коне слетать в деревню.
– Ну ты даёшь!
Так мы спорили ни о чём где-то около часа и решили – раз фонарь на небе в виде луны светит, то нам будет легко двигаться и выбраться из этой ситуации.
Встали, прошли на заросшую дорогу, которая была, видно, пробита транспортом осмотрщиков линии. Николай направился по им намеченному пути – направо. Я заколебался, но тут же принял твёрдое решение, что надо идти налево. Повернулся и пошёл. Николай кричит:
– Ты что, без головы, не соображаешь, что идёшь не туда?
– А ты знаешь, куда идти? – кричу я, потому что мы разошлись уже шагов на пятьдесят. Хотя при лунном свете и была видимость, но только в пределах нескольких шагов, и теперь мы ориентировались только на голос.
– Я, Николай, выбрал правильное решение, идём со мной, к утру будем в городе! В деревню староверческую мы уже не попадём! Я точно рассчитал, что город – в этой стороне!
А сам думаю: «Неужели я буду подчиняться Николаю! Между прочим, это он работает у меня в бригаде электромонтажников сварщиком, а не я у него, пусть он говорит, что хочет, а я настою на своём.
– Ну и иди, дурак, в свой город, а я должен утром быть в кержацкой деревне и оттуда позвонить Наташке.
– А ты – дурак «в квадрат», иди и звони своей Наташке. Только откуда, я не знаю, может, только с того света.
Я повернулся и уверенно пошёл по слабо освещённой дороге, а сам прислушивался. Ага, за мной слышны шаги Николая. «Ну, друг, я тебя сломаю с твоим ехидством», – подумал я. Чуть замедлил шаг, дал возможность догнать себя. Николай схватил меня за лацкан куртки.
– Знаешь, если к утру не дойдём до какого-нибудь жилья, я тебя убью, – шипя и брызгая слюной, выдавил он.