О ведьмах, магистрах и «заколдованных принцах»
Шрифт:
Разулась, скинула камзол и встала в центр магической формулы. Подняла руки и зашептала слова заклинания.
Лес мгновенно откликнулся на зов. Листва, казалось, зашуршала на каждом дереве. Звук был почти оглушительным. Лес ещё не спал, и это хорошо. Зимой этот фокус ни за что бы не удался.
Слова набирали силы. Просьба о помощи – и Лес легко делится энергией. Он всегда с радостью отдавал. Но и так же легко забирал. Впрочем, так устроен мир – всегда выживает сильнейший.
Линии пентакля зажглись золотом, и столп света взмыл вверх.
Я
До самой капли. Ничего не жалея и не оставляя себе.
По земле пошли трещины, и из них выбился золотой свет, а потом полезли корни. Они с каждой секундой увеличивались в размерах, закручивались, приобретали желанную мне форму.
Избушка словно взорвалась изнутри. Корней становилось всё больше, они объединялись и сплетались, превращаясь в пол, стены, небольшую веранду с лесенкой и забором, крышу, проемы для окон и дверей. Рядом с новым домом вылезали ещё корни, они уже приобретали форму конюшни и других зданий.
Последние капли сил и сознания ушли на том, чтобы засыпать трещины в земле.
Вот теперь всё!
Я сделала три шага вперёд, упала на перину и отрубилась.
***
– Ведьма…
Через сон слышала чей-то женский голос. Веки никак не хотели подниматься. Голова была тяжелее перины. Во рту неприятный, кислый привкус. Хотелось в уборную, попить воды и вновь отрубиться на лет сто.
– Ведьма…
К противному голосу присоединилась рука, которая подёргала меня за плечо. Накатили волны тошноты. Мочевой пузырь предупреждающе сжался, но я продолжала игнорировать всё и вся.
– Ведьма!
Ну это уже ни в какие ворота не лезет! И почему так холодно?! А… точно, я же вчера отрубилась на улице. Без обуви и камзола. А значит на мне только колюты и шёлковая сорочка с кружевной отделкой.
– Ведьма!
– Да сколько можно повторять: я магистр! – открыла глаза и зло уставилась в лицо старухи, склонившейся надо мной.
Мирослав Петрович её вроде Матфеевной называл.
Женщина удивлённо моргнула и ответила раздражённо:
– Это ты в своей столице магиср, а у нас ведьма! – Черты лица сразу смягчились, и она продолжила со странной улыбкой: – Хотя ладно-ладно… магиср так магиср.
У Матфеевны не хватало зубов, поэтому слово она произносила, проглатывая букву «т». Звучало оно из-за этого довольно странно и наводило на глупую ассоциацию.
– Благодарю, – буркнула и поднялась на ноги.
– Я чего это пришла… – вторила она за мной, но я прервала её, так как сил терпеть уже не было:
– Подождите, мне нужно отлучиться.
Пришлось идти в лес. Хоть ночью и создала нужно место, но там ещё яму нужно выкопать, поэтому пользоваться им пока было невозможно.
Утренний лес был наполнен всевозможными звуками. Судя по солнцу, стояло раннее утро. Я запоздало поняла, что стоило натянуть сапоги и накинуть камзол. Было прохладно, кожа покрывалась
Когда вернулась, Матфеевна кинула на меня взгляд и всполошённо замахала руками.
– Ведь… Магиср, накинула б ты что-нибудь, а то ходишь тут, персями своими светишь перед мужиком!
– Кем? – застыла на месте и испуганно прикрылась руками.
– Да Сено вон, – кивнула она куда-то в сторону дома.
Я только сейчас заметила: и вправду, у лестнички на три ступеньки сидит Сенослав и что-то усердно выстругивает на балках перил. На нас он не обращал никакого внимания. Я вернулась к перине и накинула верхнюю одежду, обулась.
– Он меня сюда и принёс, сама бы я ни за шо не управилась в такую даль топать. Да и страшно – Старый Лес, нечай, тут за горкой. Мало ли какая шваль на мои старые кости польстится, а Сено у нас лоб большой. Да и кулаки шо кувалды: один раз ударит – и зубов как не бывало. С ним поспокойнее будет.
Я подошла к вытащенному нами вчера на улицу столу, за которым сидела старуха, и уже более спокойно спросила:
– Что вам нужно?
– Да в гости…. в гости я пришла, магиср. Вот гостинцев принесла. – Она выставила на стол плетёную корзинку и сдёрнула с неё белую вязаную салфеточку. Да так показательно, словно фокусник со шляпы, где исчез кролик. На какую-то секунду мне показалось, что она даже скажет: «Тадам!». Но старуха лишь внимательно следила за моим выражением лица и как-то загадочно усмехалась. А вот у меня улыбаться, увы, не получалось. Откат от взятия энергии, полное истощение магического резерва, непродолжительный сон – всё это делало меня хмурой и раздражительной, не способной прятать свои настоящие эмоции.
Внутри корзинки оказались несколько яиц с картошкой, кринка молока, полколечка кровяной колбасы, пару перьев зелёного лука и свежая буханка хлеба. Запах от неё поднялся великолепный. Мой живот тут же голодно заурчал, отчего старуха лишь широко улыбнулась.
– Я часто к Аглае – ведьме, которая тут раньше жила – в гости захаживала и никогда без гостинцев не приходила! И даже не сразу поняла, шо это её хибара – так сильно ты тут всё поменяла! Как тебе эт удалось, магиср?
– Магия, – сложила руки на груди и пожала плечами.
– Ох, маги-и-и-я, – понимающе протянула женщина, словно хоть что-то понимала в этой самой «маги-и-и-и». – М-да… Аглая так не умела.
– Потому что она была ведьма, а я магистр земляной магии. Это огромная разница. Так за чем именно вы пришли?
– Называй меня Мария Матфеевна, а то мы чай и не познакомились. Не по-людски это. А тебя как родители назвали, магиср?
– Магистр Рейвен будет более чем достаточно. Я последний раз спрашиваю, зачем вы пришли?
– Да шо ты с ней будешь делать! – вплеснула старуха руками. – Я тут такой путь проделала, в гости к ней пришла, гостинцев принесла, а в ответ ни словечка о моём здравии, ни приглашения к столу, ни чаю… Магиср, нечай в вашей столице совсем не знают о гостеприимстве?