О возмещении ущерба, причинённого гитлеровской Германией Советскому Союзу
Шрифт:
На третью ночь как раз было время дежурства главы секты, когда монументальные ворота распахнулись с таким грохотом, что перебудили даже тех, кто только что заснул после изматывающего патруля. Лиэ Ю спокойно прохаживался по склону горы Луон, когда был застигнут врасплох этим событием. Он тут же бросился к воротам, не представляя, что могло случиться.
На полпути к воротам Лиэ Ю столкнулся с теми, кто пробрался внутрь. Градоправитель и его свита. Кроме Доу Фарона, все нацепили черные балахоны с капюшонами, полностью прикрывающие лицо и тело. Их даже можно было бы принять за людей, если бы не
Сам Доу Фарон с приходом ночи изменился: теперь его голову украшали изогнутые заведенные назад рога. Лиэ Ю потрясенно уставился на эти рога, с оторопью соображая, что градоправитель никогда и не был человеком или заклинателем — это полноценный демон.
Глава секты направил меч в центр его груди.
— Как вы посмели ворваться в секту Полуночного сияния?! Я буду стоять до последней капли крови — но не пропущу вас дальше!!
Доу Фарон в неудовольствии скривился.
— Ты начинаешь меня раздражать.
В следующее мгновение он поравнялся с Лиэ Ю, лезвие вспыхнуло, отражая свет факелов, и обрушилось на главу секты мощным ударом. Тот с трудом устоял на ногах, заблокировав продвижение меча градоправителя своим. Запястье отдалось болью. Лиэ Ю перехватил рукоять обратным хватом и попытался нанести удар в повороте, но лезвие лишь скользнуло о лезвие.
Лиэ Ю никогда и не собирался конкурировать за звание первого мастера боевых искусств мира рек и озер, и все же его навыки владения мечом, отточенные многолетней практикой, по праву можно было считать высокими. То, что противник даже не принимает его всерьез — было ударом по его гордости.
Глава секты прочитал в глазах Доу Фарона насмешку. Взревев, Лиэ Ю решил использовать свой коронный прием, прорубающий любую защиту: меч в его руке запылал от ужасающего количества духовной энергии, которую заклинатель посылал в него. В следующее мгновение меч сверкающей молнией полетел прямо в сердце градоправителя… но был заблокирован. Духовная энергия искрами разлетелась вокруг сражающихся, на мгновение осветив темную ночь ярче белого дня, а в следующий миг удар обрушился на Лиэ Ю и погрузил его мир во тьму.
Чувства возвращались постепенно. Сначала — ощущение холода, ведь он вложил почти все свои духовные силы в тот удар, и они больше не грели лежащее на камнях тело. Да, затем вернулось осязание: Лиэ Ю почувствовал плоские камни под собой. Затем стали доноситься голоса:
— Учитель! Учитель Лиэ Ю, что с вами?!
И только после всего этого тот открыл глаза и подождал, пока мир вокруг приобретет четкость. Лиэ Ю с трудом оттолкнулся от земли и сел. Голова сильно кружилась. Тогда, за мгновение до того, как на него обрушился удар Доу Фарона, он успел было решить, что распрощается с жизнью, поэтому сейчас был удивлен.
Рядом с ним склонились личные ученики: Рюн и Ронг. На дворе все еще была ночь, со стороны павильонов доносился шум.
— С вами все в порядке? Вы не ранены? — беспокоились ученики.
Лиэ Ю стал оглядываться вокруг в поисках своего меча, но нигде его не заметил.
— Где мой меч?
— Мы не знаем, — отозвались парни.
Глава секты сложил пальцы правой руки в управляющем
— Где градоправитель и остальные нападающие?! — на бегу спросил он.
— Они… они уже ушли… — неуверенным голосом поведал Рюн.
Лиэ Ю резко остановился.
— Что происходит?! Что они сделали?!
Рюн на мгновение отвел глаза, чтобы затем вновь взглянуть на учителя и сказать:
— Кажется, лекарь Пеони ранен…
Лиэ Ю отвернулся и вновь устремился вперед. Ему в нос ударил резкий запах дыма. Он вышел на площадь перед Цветочным павильоном и увидел огненные цветы, распустившиеся на плодородной почве. Цветочный павильон пылал, легкая ткань, которой были завешаны входы, развевалась на ветру и ласкалась языками пламени, постепенно скукоживаясь от жара. Вокруг носились ученики, пытающиеся потушить пожар, но выходило не слишком хорошо. Мгновение Лиэ Ю смотрел на эту картину, и сердце его рухнуло.
Но затем он отвернулся и спросил у Рюна:
— Где лекарь?
Ученик вышел вперед и повел его к террасе и боковому флигелю, находящемуся за Цветочным павильоном. Лиэ Ю даже не задумался, почему лекарь здесь оказался: должно быть выбежал, чтобы помочь ученикам, и в итоге пострадал самый первый.
Рюн угрюмо вел учителя вперед, но, стоило тому заметить лежащего на террасе человека, как он побежал к нему, обогнав ученика. Вокруг лекаря Пеони суетились Луй Фи и Мон Лун, последний как раз всунул в рот лекаря некую пилюлю.
— Это поможет продержаться, — напряженно произнес Мон Лун.
Это слово резануло слух Лиэ Ю. Не «побыстрее излечиться», не «восстановиться», а «продержаться».
Всю одежду лекаря заливала кровь.
— Ему нанесли по меньшей мере шесть ударов, — повернувшись к главе секты, проинформировала Луй Фи.
— К-кто-нибудь еще пострадал? Среди учеников? — Лиэ Ю постарался, чтобы голос звучал твердо, но на первом слове все же сбился.
— Насколько мне известно, нет. Мы прибежали уже после того, как все закончилось. Должно быть лекарь смог отстоять остальных, иначе по какой причине бы они внезапно ушли…
— Ценой своей жизни, — хмуро добавил Мон Лун.
— Не говорите так! — возмутилась Луй Фи. — Еще ничего не кончено!
— Вы можете еще как-то ему помочь? — спросил Лиэ Ю.
— Я постараюсь, — произнес мастер алхимии. — Но… Просто не хочу тешить вас надеждой: скорее всего, я смогу лишь отсрочить неминуемое.
— Мы можем еще что-то сделать?
Мон Лун пожал плечами.
— Чудо бы помогло.
Лиэ Ю отвернулся. За полвека существования секты Полуночного сияния всякое происходило: им приходилось сражаться с йями, выносить природные катаклизмы, сталкиваться с разбойниками в окрестных лесах. Но секта Полуночного сияния была достаточно мала, находилась в уединенном обособленном месте и не привлекала внимание борющихся за лидерство школ. И никогда еще неприятель столь бесцеремонно не врывался внутрь секты. Это всегда было безопасное место. Это был дом Лиэ Ю. В этот дом вторглись, убили ученика, затем ранили одного из людей, за которых Лиэ Ю нес ответственность. В его доме больше не было безопасно. И он абсолютно ничего не смог с этим поделать.