О западной литературе
Шрифт:
В формальном отношении Хайнесен иногда бывает склонен к сложному, игровому верлибру; порой для него характерно перенасыщение поэтического текста символами и именами (в своей общеизвестности также ставшими символами) из европейской культурной традиции, не исключено, что в этом сказывается преувеличенная реакция на возможное подозрение в провинциализме.
Есть у Хайнесена и стихи откровенно программные, в число которых, безусловно, входит цикл «Воспоминания
«Большой художник и истинный гуманист, активный общественный деятель, борец за мир и демократию, давний друг Советского Союза, Виллиам Хайнесен по праву занимает место в ряду крупнейших мастеров современной прогрессивной литературы», – пишет о нем советский исследователь И. П. Куприянова в предисловии к однотомнику прозы. По праву занимают место и его стихи в нашем сборнике.
Читая настоящую антологию, замечаешь, как меняются не только формы и средства отображения действительности, но и сама отображаемая действительность. От во многом традиционного и сосредоточившегося на осмыслении опыта военных лет Лакура и не успевшего стать по-настоящему оригинальным Нильсена, минуя ушедшего в иронически-гротескный или стилизованно-классический комментарий к реальности Расмуссена и во всей своей неподдельной искренности специфически женскую поэзию Дитлевсен, сделав крюк через Фарерские острова, чтобы с их расстояния и с высоты птичьего полета поразмышлять над проблемами современности вместе с Хайнесеном, попадаешь в сегодняшний день датской поэзии, обращенной в сегодняшний день Дании. Таково творчество Бенни Андерсена.
БЕННИ АНДЕРСЕН (род. в 1929 г.) – возможно, крупнейший датский поэт XX века. Пристальный наблюдатель действительности, гуманист без патетики, патриот без риторики, критик западной цивилизации без назойливого морализаторства, поэт, средствами современного стиха запечатлевший всю сложность и противоречивость нынешнего времени и нынешнего сознания, Андерсен подвел черту под сказанным предшественниками (отчасти и теми, кто представлен в антологии) и наметил дорогу последователям, с которыми нам еще предстоит когда-нибудь познакомиться.
Названия сборников Андерсена – «Музыкальный угорь» (1960), «Фотоаппарат с выходом на кухню» (1962), «Из шляпы джентльмена» (1964) и «Здесь, в заповеднике» (1971) – могут навести на мысль о том, что перед нами сатирик. Но это не так. Скорее, здесь декларируется самоирония, неизбежная спутница умного человека, со всей серьезностью подходящего к своему делу. А именно так Андерсен и относится к творчеству.
Поэзия, по мысли Андерсена, рождается из удивления – чувства, посещающего современного человека не так уж часто («Один раз лет в десять я удивляюсь тому, что живу на белом свете»). Удивлению мешают не только стандартная обезличенность бытия, но и неотступные мысли о том, что все уже сказано («Уже написан Вертер» – Пастернак) и что к открытому Кафкой и Достоевским, которые «исковеркали юность мою», добавить как будто нечего. Достоевский помянут здесь как знаток человеческой психологии, а Кафка – как создатель модели отчуждения человека от государства и религии. «Сумма цивилизации» (по аналогии с «Суммой технологии» Ст. Лема) приравнивается поэтом к строительству Вавилонской башни, в котором и он сам – вопреки сомнениям и не веря в торжество дела – вознамеривается принять участие. Ради чего?
Ради пути я идуради ходьбы я идуне ради конечной цели —я в целом не верю в цели.Не стоит воспринимать это кредо чересчур буквально. У Андерсена, как и у многих современных поэтов, нигилизм или релятивизм выводов – только «кажимость», призванная спровоцировать читателя на ответную реакцию с противоположным знаком:
Полезны волосы в парикмахерской,зубы – в кабинете дантиста,ноги – чтобы ходить по ногам.Показательный
Несомненна и антибуржуазная направленность подобных поэтических «провокаций».
Однако не следует называть эти выпады обличениями. Поэт остро чувствует свою сопричастность (или, если угодно, совиновность) обществу потребления, может быть, здесь и нужно искать истоки самоиронии:
Потому что во мне тот же ужас.Потому что я сам о себеговорю уже в третьем лице,чтобы опередить потомков:«О, сегодня, как никогда, я преисполнен сил!» —воскричал он, стуча в крышку гроба.Противовес иронии и самоиронии в творчестве Андерсена – ноты сострадания и доброты, негромкие, но оттого особенно берущие за душу. Впрочем, и здесь речь идет главным образом о том, что помочь никому и ни в чем нельзя, о том, что «подставить жилетку чужому плачу», равно как и «быть хорошим все время», трудно – «так же трудно, как задержать надолго дыханье», но гуманистическая направленность такого рода стихов («Доброта», «Дружба», «Точка зренья на жалобные песни») очевидна.
Удельный вес любовной лирики в творчестве Андерсена невелик; она естественно входит в круг стихотворений, посвященных человеческим чувствам, и окрашена состраданием:
Там глубоко за твоими глазамивижу бездонный страх отвесныйокруженный твоим взоромголосом живымпротянутыми рукамии мною.Нельзя не столкнуться с твоей бездной.И напротив, гневом и отвращением дышат стихи, адресованные «сильному человеку» – торжествующему обывателю, потенциальному убийце. У Андерсена нет стихов о войне, но ростки фашизма он с поразительной остротою видит в человеке, чья «поступь не похожа на походку других, напоминающую ряд прерванных падений», в человеке, который «так же не мог быть ребенком, как и Эйфелева башня», в человеке, напыщенно изрекающем: «Мы есть множественное число от Я. НАМ – это МНЕ во множественном числе. И Я желаю НАМ быть в центре». Сила «сильного человека» – в слабости и разобщенности противостоящих ему – об этом писал еще Маяковский. Пишет об этом и Андерсен, объявляя, что «сильный человек» – вечный противник поэта и его друзей интеллигентов, но не забывая и о том, что
Мои друзья слабые и вялые…Они страдают хронической деликатностью…Они составлены исключительно из больныхвопросов…Они улыбаются, когда им выбивают зубы,и плачут, когда улыбаются президенты.Конечно, при таком взгляде (в нем проявилась буржуазная ограниченность Андерсена) не то что о победе, но и о борьбе думать нечего:
Пускай другие борются с тобой сами.Моя задача – осознать и отделитьсвою опасную слабость перед тобой.