Об интеграции и адаптации ведьм в иномирном обществе
Шрифт:
А я уже научилась говорить ему правду, поэтому заявила:
– Не знаю. Я тебя как-то с первой встречи полубогом окрестила, и в мыслях так иногда называла. Да и тот момент, когда твой отец появился с утра в квартире... Возможно это пресловутая женская интуиция. Не могу объяснить.
– Женщины...
– ошарашенно улыбаясь, произнёс Танилер.
– Значит не боишься?
– Тебя? Иногда, очень. Я вообще много чего боюсь, но моего отношения к тебе это не меняет.
– Знаешь, Вась, с тобой элементарные вещи становятся до безумия сложными. Есть риск, что простой поцелуй вырастет в истерику, а кормление хафирами в
В ответ лишь пожала плечами, и заёрзала, устраиваясь поудобнее.
Мужчины... вечно вам нужно всё по винтикам разобрать.
Не знаю я почему. Потому что! Самый правильный ответ.
Потому, что я так чувствую, и всё. Без дополнений и объяснений.
– Женщины...
– вновь покачал головой Лера.
Переместил меня, чтобы получить доступ к губам, но не поцеловал, а внимательно всмотрелся в моё лицо.
– Ладно.
– напряжение покинуло ведьмака, и, уже не страшась ответа, он переспросил, - Значит не боишься и не сбежишь?
– Не сбегу, - заверила я, - А чего мне надо бояться?
– Ничего тебе не надо бояться. Сокровище, я смогу тебя защитить.
– Лер?
– Не скажу. С вами женщинами, как с кошками, любопытство вас губит. Так вот, по поводу Магического Истощения Граней...
– лёгкость, с которой он перескочил на другую тему меня просто убила, - Однажды магия исчезла, и её не было в течение семнадцати лет. За эти годы люди и магические существа, те из них, что сумели выжить, приспособились, научились справляться. Хотя это время никак нельзя назвать спокойным. Империю и соседние государства лихорадило. Поднимались восстания. Началась грызня за власть и передел сфер влияния. Бывшим одарённым, верхушке общества, пришлось скрываться в надежде спасти свои жизни. Тогда наш мир выглядел как лишенная магии Земля в шестнадцатом - семнадцатом веках: феодализм, антисанитария и вечные стычки. Тогда же заложили множество городов-крепостей. В их числе и Бранигон. Внутри тысячи раз уже всё менялось, но городские стены и ров здесь остались с тех самых времен. Когда через долгих семнадцать лет в Грани вернулись магия и сила, одарённые буквально за неделю взяли в свои руки власть, и за месяц привели Империю к прежнему укладу. Хотя жертв было много.
– Интересная история. И попытка хорошая... но нет, не получилось.
– расстроила я Танилера, - Так чего мне там надо бояться?
Ведьмак соблазнительно вздёрнул бровь, и, не отрывая от меня стремительно темнеющих глаз, попросил:
– Еще один шанс?
Прекрасно догадываясь о чём речь, закусила щеки, чтобы не разулыбаться.
Не помогло. Разулыбалась, и тот, кто уже не единожды доказал своё коварство, не преминул воспользоваться моей слабостью.
– Ты невыносим, - шептала я между поцелуями.
– Да. И я тебе по этому поводу безумно сочувствую.
– нагло парировал сын Сиятельного, сминая ткань сорочки горячими ладонями.
И вскоре я поняла, что вечер действительно становится особенным: мы никак не могли остановиться, всё теснее и теснее прижимаясь друг к другу.
Возможно на нас
Ни одной связной мысли в голове. Я даже не сомневалась, когда перекинула ногу через бедро ведьмака, повторяя ту самую позу, в которой пару дней назад краснела, как маков цвет. А стоило мне запустить пальцы в его волосы, я и вовсе забыла кто я.
Лера застонал, и сжал меня до боли крепко. Руки мужчины жадно исследовали то, до чего так долго желали добраться: пальцы скользнули под подол сорочки, поглаживая бедра, поднялись выше до талии, прошлись вверх-вниз по спине и сжали ягодицы.
Я с каждой секундой распалялась всё сильнее.
Опустив руки, выдернула заправленную за пояс брюк рубашку Танилера, и потянула её вверх, чтобы наконец-то прикоснуться к его коже. Ведьмак покорно избавился от помешавшей мне тряпки. И когда губы полубога вновь нашли мои, я вцепилась в его плечи. Ладони прошлись по широкой груди, и двинулись вниз. Пальцы заскользили по рельефу напряженных мышц плоского живота, и ниже, по жестким волоскам, уходящим под пояс брюк. Танилер рыкнул.
Стоило мне дойти до этого места, как пришлось вскинуть руки: ведьмаку моя сорочка тоже мешала. И через секунду лёгкая ткань приземлилась на подушки за его спиной.
Полубог замер, жадно рассматривая моё тело. Он не мог оторвать взгляд от груди, с покоящимся на ней серым камешком маскирующего амулета. И вот теперь, задыхающаяся, с бешено бьющимся сердцем, прожигаемая насквозь антрацитово-черными глазами, я начала дрожать. Сознание возвращалось под руку со страхом.
– Моё Сокровище. Моя родная.
Стремительное движение, и он вновь целует. Жадно, властно, заявляя свои права. И от понимания своей принадлежности ему, от чувства этого... единения... я вновь перестала думать. И тепло его ладоней на моей груди ни капельки не пугает. Потому что в душе поселилась абсолютная уверенность - всё правильно.
И мои руки вновь касаются его кожи, ощущая под ней подрагивающие от напряжения мышцы. Но стоило мне взяться за застёжку его брюк, ведьмак остановился. Потянулась к его губам, не желая прекращать то, что в любом случае должно было случиться, и услышала тихое:
– Вася, стой.
Большие горячие ладони вдруг перестали накрывать мою грудь. И стало как-то сразу холодно и неуютно.
– Лера?
А он будто только сейчас пришел в себя.
– Родная, мы не можем. Нам нельзя.
Мозг включаться не хотел, но всё же включался. Правда медленно.
Вернувшись к реальности, спросила:
– Ты шутишь?
– Нет, сокровище моё. Любовью мы займёмся только после свадьбы.
Разгорячённая, я сейчас чувствовала себя кошкой, на которую вылили ведро воды. Раздражение быстро трансформировалось в гнев.
– Ты не шутишь. Ты издеваешься.
И что-то в моём тоне подсказало Танилеру, что меня нужно держать покрепче. Это, собственно, ведьмак и сделал.
– Я не издеваюсь, родная. Просто быть вместе впервые мы сможем только после обряда в главном храме.