Объект подлежит уничтожению
Шрифт:
— Итан! Ты с ума сошел? А если бы тебя заметили? — повышаю голос от волнения и начинаю расхаживать по лаборатории. На секунду представляю, что могло бы произойти, если бы его действительно обнаружили, и меня прошибает холодным потом. — Ты понимаешь? Если бы тебя увидели? Они же… Тебя же просто утилизировали бы. Там же камеры!
— В том месте, где я был — нет.
Наблюдая за моими движениями, он облокачивается на столешницу и одним касанием к дисплею сворачивает голограмму с таблицей.
— Итан, а если кто-то видел тебя? Ты же сказал, что был в санчасти?
Закусываю губу и стиснув пальцы с такой силой, что даже через слой перчаток ногти впиваются в ладони, я останавливаюсь на мгновение, чтобы вдохнуть и унять нарастающую панику.
— И что? Я там действительно был. В личном деле есть отметка о посещении врача сегодня, — складывая руки на груди, он снова довольно улыбается. — Я обратился с головной болью. Обычный симптом, если недавно была проверка чипа. Головные боли могут быть на протяжении месяца. Я знал, что делаю.
Останавливаюсь в нескольких шагах от мужчины и резко разворачиваюсь, всматриваясь в его лицо.
— Почему ты не сказал мне? Если задумал это, почему не предупредил?
Он лишь проводит пальцами по щетине, неотрывно глядя на меня, а потом отходит от стола, остановившись рядом.
— Если бы я сказал раньше, то ты волновалась бы меньше?
Пальцы скользят по моей щеке, и я мгновенно таю от этого прикосновения. Мурашки проходятся по коже, разгоняя кровь по венам в ускоренном темпе, когда его рука останавливается на чувствительной зоне под ухом.
— Нет…
Выдыхаю фразу шепотом, улавливая блики в голубых глазах, впитывая в память его черты, сохраняю этот образ внутри.
— Вот видишь. Поэтому и не сказал.
Забирает маленькую схему, крепко зажатую между моими пальчиками, и возвращается к рабочему месту.
— Я боялась, что 2007 обнаружит что-то в твоём компьютере.
Итан только хмурит брови, бросая короткий взгляд в мою сторону, пока вводит какие-то цифры в строку пароля.
— 2007 просматривал файлы?
— Да…
Задумавшись, мужчина тарабанит пальцами по металлической поверхности, выстукивая причудливый ритм.
— Интересно. Ну ладно. Он бы ничего не нашел. Без этого, — указывает рукой в сторону микросхемы, — ничего не получилось бы. Программы, через которые я пытался взломать сервер, не работают без блокера. И даже если бы он обнаружил какую-то из них в архивах, это ничего не доказало бы. Они в свободном доступе в пользовании лаборатории. Иногда необходимы, чтобы отсеивать лишнюю информацию, поступающую с отчётов. Поэтому, что бы не искал 2007, этого там нет. Точнее, не было.
2092 опускается на корточки и, двигая защитную панель под столом, вытягивает несколько проводов и переходников. Установив плату в один из разъемов, быстро возвращает содержимое обратно, закрывая крышку.
— А вот теперь другое дело. Необходимо выполнить задания по смене, и когда будет свободное время, можем поискать информацию.
Быстро сверяясь с задачами, я подключаю очередную капсулу, и из резервуара тут же вытекает голубоватая жидкость. Открываю клапан и пинцетом вкладываю в необходимый отсек биоматериал.
Последний пункт выполнен, и я как можно скорее спешу оказаться возле дисплея. Ожидание и предвкушение смешались во мне, вытесняя все остальные мысли. У меня такое количество вопросов, что я боюсь, даже с блокером, мы не найдем на них ответы.
Итан стоит у своего рабочего места, исправляя в голографическом коде ошибки. Скривив губы, мужчина вносит данные в таблицу и нажимает «сохранить». Когда он оборачивается, я вижу в его взгляде те же эмоции, которые испытываю сама. Эванс так же как и я ждал этого момента.
Свернув все файлы, он осторожно выдергивает тонкий красный проводок, укладывая его рядом с разъёмом.
На дисплее ничего не происходит, и Эванс облегчённо выдыхает. Потирая руки через перчатки, заносит пальцы над клавиатурой, вбивая первый запрос в поисковике:
«Планета Земля до катастрофы»
На дисплее появляются яркие изображения пейзажей. Приятный женский голос описывает происходящее на видео, употребляя какие-то непонятные слова и термины, которые мы тут же сверяем на другом дисплее. И я зачарованно слежу за тем, как меняются виды, вслушиваясь в каждое слово, сопоставляя его с изображением. Города, природа. Это новое и неизвестное для меня ранее. Во время обучения нам не показывали этого. Не рассказывали о таком мире, каким он был «до».
Я подхожу ближе, с восторгом рассматривая зелень на картинке. Хочется протянуть руку, прикоснуться. В Ребут-сити нет растений. Только на уровне ферм можно увидеть необычные бледные едва зеленоватые листочки. А там, на экране, по всей планете преобладает не металл и пластик, а растения. Огромные площади усаженные деревьями. И у меня перехватывает дыхание, когда картинка зелёных лесов сменяется изображением бескрайних океанов. Голос за кадром рассказывает о коралловых рифах, и мои глаза не успевают следить за обилием существ, обитающих в голубых водах. Делаю вдох и подношу пальчик к дисплею. Но тут же убираю руку. Черный латекс на фоне бескрайней синевы выглядит странно.
— Итан… — голос мой чуть взволнован. Я не представляю, как произнести следующие слова. Это безумие, наверное. Но я всё-таки решаюсь. — Я могу снять…?
И всё-таки последнее слово так и застревает в горле, а к щекам приливает жар, пока я поспешно опускаю взгляд. Не надо было говорить об этом. Не стоило даже думать. Мимолётное странное желание, граничащее со здравым смыслом. Вместо ответа Эванс перехватывает мою кисть и осторожно тянет за край перчатки, без дальнейших объяснений понимая суть моего вопроса. Тонкая преграда соскальзывает, и я делаю глубокий вдох.