Объект власти
Шрифт:
Звонок своего сотового телефона он услышал сразу. Дронго вспомнил, что не выключил аппарат, когда входил в ванную комнату. До этого телефон был выключен весь день — в здании ФБР на время допроса иностранных экспертов попросили отключить их мобильники. Он включил телефон совсем недавно. Может, это Нащекина? Решила позвонить ему по этому номеру, не прибегая к услугам внутренней связи отеля? До чего же мужчины бывают самоуверенными! Он не забыл, о чем они говорили перед тем, как его ударили. И все же не хотел сдаваться… Но когда Дронго выскочил из ванной комнаты и нашел свой телефон, услышанный голос развеял
– Здравствуй, — произнес Машков. — Как у вас дела? Где вы сейчас находитесь?
– Уже в отеле. Завтра утром вылетаем. Все в порядке. Что случилось? Почему ты звонишь мне в такое время? У вас еще четыре часа утра.
– Мы его взяли, — сообщил Машков. — Мы смогли его вычислить и взять. Это Андрей Михайлович Истрин, бывший сотрудник ПГУ. Наши аналитики считают, что вам нужно как можно быстрее вылетать обратно в Москву. Алло, ты меня слышишь?
– Слышу… — Он сел на кровать, не чувствуя, что вокруг его мокрого тела расползается пятно.
Нужно было понять с самого начала, что к помощи Дзевоньского и Гейтлера могли обратиться только настоящие профессионалы. Зачем привлекать к такому заданию дилетантов? А если Машков говорит об этом открытым текстом, то и в этом есть некий смысл, который тоже нужно понять. Дронго нахмурился.
– Что нам делать? — спросил он.
– Возвращаться как можно быстрее, — повторил Машков. — Будем думать, как такое могло случиться. Я считал, что вам нужно сообщить. На всякий случай вызовите охрану. И не оставайтесь одни.
– Хорошо, — растерянно отозвался Дронго. Он убрал аппарат и придвинул к себе телефон отеля. Набрал номер. Через некоторое время ему ответила Нащекина.
– Извини, что беспокою, — сказал Дронго, — ты еще не спишь?
– Нет, принимаю ванну. Что-нибудь случилось?
– Да. Они взяли главного свидетеля.
– Поздравляю.
– Он оказался твоим бывшим коллегой.
– Еще раз поздравляю. Это и твой успех.
– Не совсем. Они считают его очень опасным свидетелем. Сейчас звонил Машков. Он полагает, что мы не должны оставаться одни и сегодня ночью я должен быть рядом с тобой.
Она помолчала.
– Это он так полагает или ты?
– И я тоже.
Нащекина снова помолчала. Целых полминуты. Наконец разрешила:
– Приходи.
Он поднялся, вернулся в ванную, насухо вытерся. Переоделся в свежее белье, надел рубашку, брюки, пиджак. В конце концов, он отправляется охранять женщину, а не на любовное свидание. И вообще, стоит ли оставаться в ее номере? Это глупо, ведь у них есть другой. Он надел обувь и вышел в коридор. Там никого не было. Дронго спустился по лестнице вниз, подошел к дверям ее номера. Постучался.
Она открыла дверь. В отличие от него, Нащекина еще не успела одеться и была в белом банном халате с названием отеля.
– Извини, — произнесла она, — я не успела переодеться. Если ты немного меня подождешь…
– У меня есть другой номер, — сообщил Дронго. — Я могу подождать тебя в коридоре. Одевайся, и мы спустимся вниз, на третий этаж.
– Входи, — предложила она, — я быстро переоденусь.
Дронго вошел в номер. Она взяла платье и прошла в ванную комнату. Он сел в кресло. В номерах, где живут женщины, всегда пахнет иначе, чем там, где обитают мужчины. Дронго закрыл глаза. Он ждал несколько минут.
– Пойдем? —
– Может, в ресторан? — спросил Дронго, открывая глаза и поднимаясь.
– Нет. Совсем нет аппетита. Сэндвичи отбили у меня всякую охоту к еде.
Они вышли из номера, спустились на третий этаж. Дронго достал карточку-ключ и открыл номер. Когда они вошли, Нащекина обернулась к нему.
– Скажи честно. Ты придумал про звонок Машкова или он действительно позвонил?
– Я думал, что мы уже давно понимаем друг друга, — пробормотал Дронго. — Он действительно мне позвонил. Ты считаешь меня немного идиотом? Думаешь, я решил таким образом за тобой поволочиться?
– Извини. Я сегодня не в форме. От одной мысли, что могло со мной произойти, я вся сжимаюсь от напряжения. Не думала, что в моем возрасте возможны такие приключения. Это слишком сильное испытание для моей психики.
– Понимаю, — ответил Дронго, — и для моей тоже. Значит, будем спать. Здесь двуспальная кровать. Ты — слева, я — справа. Можешь раздеться, я подожду в ванной.
– Лучше я подожду, — предложила она, проходя в ванную комнату.
Он разделся, аккуратно сложил одежду на стул и лег справа на кровать. Голова продолжала болеть. «Дурацкая ситуация, — подумал Дронго, — играем в какие-то непонятные игры».
Он терпеливо ждал, когда она выйдет из ванной. Сначала длительный перелет, потом напряженный допрос Бачиньской, бессонная ночь, удар по голове, поиски Эльвиры Нащекиной, беседы с Конелли весь прошедший день — все эти события поплыли перед его глазами, и он не заметил, как уснул. Сказались, конечно, и несколько таблеток разных болеутоляющих средств, обычно включающих в себя снотворное. Он заснул и уже не слышал, как она вышла из ванной, подошла к нему, села рядом и улыбнулась. Нащекина знала, что он сказал правду о звонке Машкова, но ей все еще казалось, что и в этом ночном происшествии скрыт некий смысл. А Дронго спал, даже не реагируя на чужое присутствие, что происходило с ним крайне редко. У него было очень уставшее лицо. Эльвира поправила одеяло, осторожно поцеловала его в голову и обошла кровать с другой стороны. Когда она легла, то услышала, как он шумно втягивает воздух, словно собирается захрапеть. Нащекина улыбнулась и закрыла глаза. Впервые в жизни она лежала рядом с мужчиной, который заснул в ее присутствии. Никогда раньше у нее такого не было. Она повернула голову и посмотрела на спину своего напарника. Возможно, она стареет. Или он на самом деле устал, ведь ему пришлось всю прошлую ночь искать ее в огромном мегаполисе. Эльвира снова посмотрела на его спину и улыбнулась.
Вскоре заснула и она.
РОССИЯ. МОСКВА. 11 МАРТА, ПЯТНИЦА
Утром они едва не опоздали. Самолет в Нью-Йорк вылетал в одиннадцать утра, а когда Дронго открыл глаза, было уже восемь. В половине девятого за ними должна была прийти машина. Дронго с недоумением посмотрел на часы. Как он мог проспать в Америке так долго? Обычно за океаном он просыпался в пять-шесть часов утра из-за разницы во времени с родным континентом. Восемь утра. Он вспомнил, что произошло накануне, и быстро оглянулся. Рядом никого не было. Из ванной доносился шум льющейся воды.